Уран-патриот

Не получилось у Лукашенко с кредитами, с нефтью и газом — можно попытаться что-нибудь выторговать за ядерное топливо.

Пока в Вашингтоне проходил саммит по вопросам ядерной безопасности, Александр Лукашенко ездил по белорусским селам и контролировал посевную — на саммит его, Ахмадинежада и Ким Чен Ира не пригласили.

А в среду, когда саммит закончился, он решил, стоя посреди полей Гомельской области, провести свой собственный ядерный саммит и заявил: «Я не буду скрывать: у нас остался высокообогащенный уран — сотни килограммов фактически уже оружейного и менее обогащенного. Мне некоторые говорят: вывозите этот уран. Хотите — в Америку, и мы вам заплатим, хотите — в Россию. Я говорю: почему вы нам диктуете, ведь это наш товар?.. Меня сейчас приперли к стенке, нож к горлу: отдай! Я говорю: уже отдал ядерное оружие. А что мы от этого имеем? Поэтому диктовать никому не позволено. Давайте садиться за стол переговоров и будем решать, что делать с этим большим количеством обогащенного урана. Мы — не банановая республика и можем сохранять, как уже лет 20 это делаем, этот ядерный материал».

Вообще-то насчет сотен килограммов оружейного урана Александр Григорьевич соврал: уранового топлива, по данным международного фонда «Инициатива по сокращению ядерной угрозы (NTI)», в Беларуси 170 килограммов, из них высокообогащенного — всего 40. Этот уран был ввезен в тогда еще советскую республику для нужд передвижной АЭС «Памир». Она должна была использоваться во время военных действий или в экстремальных природных условиях. Но в 1986 году, после взрыва на Чернобыльской АЭС, проект признали опасным и закрыли, «Памир» уничтожили, а уран остался.

Станислав Шушкевич — первый лидер независимой Беларуси, который руководил вывозом ядерного оружия в начале девяностых, — утверждает, что ничего опасного из имеющегося количества урана сделать невозможно. «Все разговоры Лукашенко об уране — это демонстрация его дремучего невежества в этих вопросах, — говорит Шушкевич, известный в прошлом физик-ядерщик. — У него путаница в понятиях — радиоактивный, сильно обогащенный, оружейный уран. Со всей ответственностью говорю — никакого ощутимого количества оружейного урана у нас нет и не будет. Есть «грязный» уран — сильно радиоактивный, демонтированная активная зона исследовательского ядерного реактора в Соснах под Минском. Поскольку реактор был заглушен, эти радиоактивные вещества извлечены и помещены в специальные условия, чтобы не создавать ядерной реакции. Это совсем не то, из чего делают атомную бомбу. Нужна целая отрасль промышленности, чтобы переработать этот уран, нужны дорогие технологии, которых у нас нет».

Зачем пугать залежами урана, которых нет? Конечно, обиделся Александр Григорьевич на весь мир за то, что на саммит его не пригласили. И нашел виноватых: это Запад и Россия. «Если бы Россия действительно была надежным другом, и другие государства СНГ, которые на этом саммите присутствовали, были бы надежными друзьями, то они поставили бы вопрос: Беларусь — наша, и она должна там быть. И никуда бы американцы не делись. Наверное, не сильно мы нужны России», — громко обижался на союзников Лукашенко. И все-таки стоит обратить внимание на то, что на ядерную тему он заговорил только по окончании саммита. Все объясняется просто.

Во время вашингтонского саммита — как раз накануне лукашенковского монолога в поле — Россия обнародовала меморандум, в котором говорится о том, что в этом году она планирует вывезти свежее высокообогащенное урановое топливо из Украины, Беларуси и Чехии, а отработанное топливо — из Украины, Польши, Германии, Сербии и Беларуси. Это будет происходить в рамках программы МАГАТЭ, направленной на снижение обогащения ядерного топлива для исследовательских реакторов до уровня ниже 20 процентов. Кстати, США при содействии России с 2008 года пытаются вывезти из Беларуси урановое топливо. На прошедшем саммите Россия приняла обязательство вывезти его до конца года. И Александра Лукашенко возмутило именно это российское обязательство. Не получилось с кредитами, с нефтью и газом — можно попытаться что-нибудь выторговать за ядерное топливо. Российское руководство хочет дружить с американским. Так почему бы и не заплатить за возможность сохранить лицо перед Западом? По мнению Лукашенко, Россия за ценой не постоит.

А еще правитель искренне сожалеет, что в Беларуси не осталось ядерного оружия: «Если бы у нас было ядерное оружие, то с нами бы разговаривали по-другому. Это величайшее достояние, это дорогой товар, который мы должны были прилично продать!»