Джон Маккейн: «Нужно защищать права человека, как мы это делали всегда и везде»

На форуме по вопросам безопасности в Галифаксе экс-кандидат в президенты США дал интервью ведущим европейским СМИ.

Международный форум по вопросам безопасности был организован канадскими властями и Германским фондом Маршалла США. В ходе мероприятия сенатор Джон Маккейн дал интервью изданиям «le Figaro», «Suddeutsche Zeitung», «Tagesspiegel» и «Gazeta Wyborcza».

Приводим интервью Маккейна французской газете «Le Figaro».

-- Одним из основных вопросов сейчас является решение президента Обамы по Афганистану. Многие аналитики сравнивают нынешнюю ситуацию с той, в которой оказался президент Джонсон во время ввода войск во Вьетнам. Вы сами воевали во Вьетнаме, так кажется ли вам подобное сравнение уместным?

-- Сравнение войн вообще редко можно назвать уместным. Оно зависит от вашего понимания войны. Тем не менее, факты – упрямая штука. Когда солдаты Севера Вьетнама вторглись на Юг, получив значительную помощь СССР и Китая, американских солдат в стране уже не было. К тому времени мы завершили вывод наших сил. Но вы никогда этого не узнаете из того, как описывают войну американские левые. На первых этапах вьетнамской кампании мы пытались претворить в жизнь тактику Уэстморленда, которая заключалась в том, чтобы «найти и уничтожить врага». Все наши усилия пошли прахом. Затем приехал генерал Абрахамс. Он начал «вьетнамизацию», а потом и вывод американских войск.

Теперь же возьмем Ирак: генерал Кейси и министр обороны Рамсфельд и здесь отдали предпочтение неэффективной тактике Уэстморленда. Затем президент Буш все же нашел в себе смелость обратиться к генералу Петреусу и отправить в страну подкрепления. Это может сработать и в случае Афганистана, если мы выделим необходимые ресурсы и сумеем убедить противника в том, что выполним поставленную задачу перед тем, как назначать дату вывода войск. Войну можно выиграть лишь сломив волю врага. И заявлениями об отправке солдат домой этого не добиться!

- Вы критиковали президента за то, что тот принимает решения слишком долго. Почему бы не дать ему времени поразмыслить?

- У президента, безусловно, есть право не торопиться, но тут существует сразу две проблемы. Первая состоит в том, что стратегия была объявлена еще в марте. Американскому народу объясняют, что стратегия будет принята в ближайшее время. Затем, после этого сообщения (вина за которое лежит не только и не столько на Обаме) люди начинают волноваться. Ожидание усугубляется постоянными утечками в прессе и бесконечными спорами внутри администрации. Было даже опубликовано сообщение нашего посла в Кабуле, в котором он ставит под сомнение необходимость усиления контингента!

В подобной ситуации наши союзники и противники делают вывод, что мы все еще колеблемся. Не придает это уверенности и нашим военным. В ходе последовавшей за трагедией на базе Форт-Худ траурной церемонии ко мне подошли сержанты и спросили: «Сенатор Маккейн, наши люди умирают. Мы будем наступать или отступать?» Мы решаем не статическую учебную задачу. Ситуация более чем реальна и, как утверждают наши генералы, все продолжает ухудшаться. Такое ухудшение говорит о том, что потери увеличатся и нам придется либо переломить ход событий, либо уйти. Я бы предпочел, чтобы президент не откладывал на многие месяцы принятие столь важного решения. Тем не менее, скоро эта задержка останется в прошлом, ведь говорят, что президент объявит о своем решении после Дня благодарения.

- Что вы думаете о политике новой администрации в отношении России?

- Иногда я нахожу забавным то, как мы цепляемся к отрывкам фраз президента Медведева, чтобы убедить себя в прорыве в двусторонних отношениях. Нам ведь прекрасно известно, кто на самом деле управляет Россией. И мы знаем, что он придерживается жесткой политики. Мы знаем, что права человека продолжают нарушать, что адвокаты умирают в тюрьмах и что правозащитников убивают прямо на улице.

- Не кажется ли вам, что внешняя политика Обамы по России и Ирану несколько наивна?

- Не думаю, что ее можно назвать наивной, и могу лишь сказать, что к настоящему моменту она не принесла результатов. Многие предсказывали, что со стороны Ирана не последует серьезных ответных предложений по решению ядерной проблемы. Иранцам лишь предоставили возможность высказать на весь мир свои радикальные взгляды. Точно так же я всегда считал, что заявления Медведева в Нью-Йорке по возможным санкциям против Ирана не имеют под собой реального основания. Многие из нас по-прежнему критикуют авторитарный курс Владимира Путина и беспокоятся насчет его амбиций в ближнем зарубежье, то есть на Украине и в Грузии. Вряд ли все это приведет к новой холодной воне, но я предвижу в будущем усиление позиций России в регионе и рост числа нарушений прав человека.

- Считаете ли вы, что Европа недооценивает агрессивность России? Стоит ли ей вести себя жестче в отношениях с Москвой?

- Дело не в том, чтобы быть жестким, а в том, чтобы защищать права человека, как мы это делали всегда и везде. С Россией нужно вести переговоры. Сейчас мы обсуждаем будущее договоров СНВ. Защита прав человека остается, тем не менее, одним из основных вопросов, особенно на фоне недавнего празднования 20 лет со дня падения Берлинской стены. Почему же стена упала? Одной из причин были слова Рейгана: «Господин Горбачев, разрушьте эту стену!» Русские идут сейчас по пути к авторитарному режиму. Мы открыто заявляем об этом. Но это не означает объявления войны. Ведь Рональд Рейган не объявил войну СССР.

- А что вы можете сказать насчет войны в Грузии и провала попыток Запада и НАТО ее предотвратить?

- При всем уважении к президенту Саркози, он отправился на место, добился подписания договора о прекращении огня и представил это как большой успех. Русские, однако, по-прежнему не соблюдают этот договор. Для разрешения таких кризисов требуется нечто большее, чем фотосессия. Русские все еще занимают захваченные территории в нарушение договора и организуют там провокации. Они признали независимость Абхазии и Южной Осетии в нарушение всех норм международного права.

- Если бы о прекращении огня договориться не удалось, русские могли бы взять Тбилиси…

- Возможно. Но почему бы тогда не сказать правду: был подписан договор, который позволил предотвратить такой сценарий, но русские его не соблюдают. Президент Саркози не может ограничиться лишь заявлением о разрешении проблемы.

- Хотелось бы вам, чтобы администрация Обамы заняла более жесткую позицию по правам человека в Китае?

- Да. Нынешний президент стал первым, кто отказался от встречи с далай-ламой. Госсекретарь Хилари Клинтон заявила перед своим первым визитом в Китай, что не собирается поднимать вопрос прав человека. Я не могу принять то, как она организовала визит президента Обамы в Китай. Я никогда не созывал пресс-конференций, на которых не отвечал на вопросы прессы. Я повидал немало визитов американских президентов, но не видел ни одного, в ходе которого стороны ограничивались словами о прогрессе в отношениях двух стран без подписания какого-либо конкретного договора.

- Вы много критикуете внешнюю политику Обамы. Есть ли в ней положительные моменты?

- Президент Обама – это крайне харизматичная личность. Он очень умен и умеет воодушевлять слушателей. Он заявил всему миру о том, что мы хотим сотрудничать, и добился повсюду расположения к себе. Я ценю его талант. Но я знаю, что когда вы говорите израильтянам, что им нужно прекратить колонизацию палестинских территорий - о чем они и слышать не хотят -, а потом говорите им, что делать это необязательно, то здесь сразу же возникает проблема. Я никогда не говорил Израилю, что тот должен прекратить колонизацию и стараюсь по крайней мере придерживаться одной линии. Поймите меня правильно. Я хочу поддерживать президента США. И если он примет верное решение по Афганистану, то может рассчитывать на мою поддержку. Я же пытаюсь при всем уважении к нему настаивать на том, что мне кажется правильным для страны курсом.

- Перед республиканской партией сейчас стоит настоящая дилемма: сохранить свою консерваторскую базу, рискуя остаться в меньшинстве, или же пойти на расширение по направлению к центру?

- Мы потерпели поражение на двух выборах подряд. Тяжелое поражение. После таких неудач всегда наступает период споров. Это естественно. Внимание многих республиканцев привлекли результаты выборов в Виржинии и Нью-Джерси. Традиционно консервативные республиканские кандидаты сосредоточились на конкретных проблемах их штатов, на безработице. Ни один из них ни слова не сказал об абортах. Они поняли, что нужно говорить о безработице, займах для малого и среднего бизнеса, материальной помощи. И в итоге они победили.

- В американском Конгрессе уже долгое время существует традиция двухпартийной работы, но, судя по нынешним нападкам на эту систему, ее конец уже не за горами.

- Я искренне об этом сожалею. Но в Америке сейчас появляется независимое движение, которое неспособен удовлетворить ни один из двух лагерей. Такое разочарование ярко проявилось в ходе последних выборов. Голосовавшие за Обаму независимые избиратели из Нью-Джерси не захотели отдать голос кандидату от демократов год спустя. Сегодня вырисовывается движение, которое еще не решило, в каком направлении будет двигаться. И из-за этого объема независимых голосов мы не можем сказать, что произойдет в будущем. В моем штате, Аризоне, уровень безработицы достиг 17%! Каждый пятый ребенок в Аризоне голодает. И это кардинальным образом меняет политический климат.

- Получается ли, что Обама переоценил те полномочия, что дало ему население для проведения реформ в области здравоохранения, климата, энергетики?

- С момента избрания президента вопросом номер один стала не только экономика, но и бюджетные расходы. Размер дефицита бюджета просто огромен. Вот почему люди забеспокоились, когда он предложил реформу здравоохранения стоимостью более триллиона долларов. Со времени его прихода к власти мы видим чрезмерное вмешательство государства во все сферы жизни страны. Никто и представить себе не мог, что оно станет владельцем General Motors и Chrysler. Недовольство людей по отношению к Уолл-стрит достигло невиданного в прошлом уровня. На Уолл-стрит делают состояния, тогда как по всей стране закрываются тысячи малых предприятий. Гнев населения более чем реален.

- Если президент проведет реформу здравоохранения согласно плану, сможет ли он в виду этого недовольства добиться в 2010 году принятия законов по климату?

- Президент сделает то, что в его силах. Когда вы столкнулись с 10% безработицей, а экономисты говорят, что такая тенденция сохранится еще по меньшей мере год, ваши приоритеты предельно ясны. Америка, конечно, обеспокоена вопросом изменения климата, но умы людей сейчас занимает в первую очередь безработица.

- Подъем Китая, закат Америки… Вы с этим согласны?

- Китай, безусловно, движется к статусу сверхдержавы. Необходимо лишь понять, будет ли этот подъем мирным или закончится конфронтацией. У сейчас Китая два лица. Действия одного Китая благоприятно сказываются на ситуации в мире, тогда как другой по-прежнему имеет особые взгляды на Тайвань и продолжает нарушать права человека. Какой из них победит пока не ясно. Но ведь китайцы – люди практичные. Мне кажется, что они пойдут мирным путем, так как это отвечает их экономическим интересам. Более того, возникновение конфликтов в Азии не лучшим образом отразится на самом Китае, которому нужно прокормить 1,3 миллиарда населения.

- Так что же насчет Америки?

- Я уже много раз слышал подобные рассуждения, при Картере, например … Тем не менее, я думаю, что наша страна отлично умеет держать удар. Кризис лишь сделает нас сильнее. Я также считаю, что Европейскому союзу и США придется еще больше сблизиться перед лицом Индии и Китая.