Сергей Михалок: «Ляпис Трубецкой» для белорусских властей слишком бурлескный (Фото)

После аншлагового выступления «Ляписа Трубецкого» на фестивале «Be2gether» лидер группы Сергей Михалок дал пресс-конференцию.

Выступление «Ляписов» было, пожалуй, самым долгожданным как минимум для белорусской части зрителей, пишет «Салідарнасць».

Равнодушных и спокойно стоящих на месте людей на этом концерте видно не было.

После представления «космического цирка аутсайдеров» его главные герои ответили на вопросы белорусских и литовских журналистов.

– Как вы думаете, чем был обусловлен ваш сегодняшний успех не только у белорусской, но и у литовской публики? Чем могли им понравиться ваши тексты?

– Наши тексты несут интернациональные идеи. Они пропитаны гуманизмом и немножко детским анархизмом. Есть много вещей, которые понятны любому человеку – пацифизм, любовь и свобода. Что касается нашей музыки, то это постмодернизм.

Мы никогда не скрывали, что группа «Ляпис Трубецкой» – это громадный цитатник, т.е. мы не генерируем новые идеи, мы продолжаем старые. В нашей музыке находят отражение группы, которые мы слушаем. Поэтому кто-то из наших поклонников находит в ней частичку AC/DC, кто-то Clash, кто-то The Cure, кто-то советской эстрады.

Отвечая на один из следующих вопросов, Сергей Михалок продолжил тему о позиционировании своей группы.

– Нам пришло время задуматься, будем ли мы продолжать будоражить публику или превратимся в таких артистов как Боно, когда человек стал другом президентов, скупает яхты… Мне лично нравятся бунтари, те же Gogol Bordello.

– Есть ли у нас шанс когда-нибудь услышать на ваших концертах старые песни группы «Ляпис Трубецкой»?

– Попытаюсь сказать образно: старые песни погубили группу «Ляпис Трубецкой». Нам нужно время от них отойти… В поп-культуре многое делается не на века, получается много гадостей, которые нужно за собой иногда прибирать. Некоторые песни являются просто однодневками.

– Какие у вас во время концертов мысли в голове?

– Я занимаюсь самолюбованием, пробую анализировать свои телодвижения и представить себя на месте зрителя, который наблюдает за мной. В общем, это достаточно приятный процесс.

– Хотелось бы побольше узнать о вашем участии в «Звездном ворсе»…

– О чем этот вопрос?

– «Звездный ворс»…

– А что это такое?

– Это фильм, в котором ты снимаешься, – вступил в разговор продюсер группы Евгений Колмыков, напомнивший о совместном проекте с российской группой НОМ.

– Да? А-а-а, вы про этот фильм, я просто его название забыл, - улыбнулся Сергей Михалок. - Знаете, все что делает НОМ, это настолько непредсказуемо… Мы два раза встречались с ними в гримерке после наших концертов в Санкт-Петербурге. В первый раз я не совсем понял, о чем идет речь. А во второй мне принесли костюм из фольги для съемок в фильме – думаю, я в нем буду очень элегантным.

Я было вспомнил о своем режиссерском образовании, попытался поумничать, спросил у ребят о сверхзадачах фильма, что-то ляпнул про систему Михоэлса, но мне сказали, что в фильме меня быстро убьют и мне не о чем беспокоиться.

– Мое вам уважение за увлечение спортом. Скажите, а сколько вы жмете от груди?

– Я не увлекаюсь поднятием тяжестей, мне нравятся брусья и турник. Могу сказать о таком своем рекорде – я подтянулся 20 раз.

Не обошлась пресс-конференции и без обсуждения недавно отгремевшего в Москве «Евровидения-2009».

– В самолете из Москвы мы натолкнулись на журнал «Союзное государство», по-моему, он так называется. Как я понял из этого издания, новым официальным героем сейчас является Рыбак, выступавший на «Евровидении» за Норвегию. При этом про представителя Беларуси в журнале не было ни слова...

Нашим официальным структурам очень нравится светлый образ артиста – в этом плане они как паразиты. «Ляпис Трубецкой», например, для них слишком бурлескный, чтобы признать нас лидерами – и это несмотря на то, что мы самые успешные в коммерческом плане артисты, мы единственные из белорусских исполнителей собираем Дворец спорта в Минске.

– Были ли у вашей группы проблемы с цензурой?

– Если цензура и касалась группы «Ляпис Трубецкой», то только художественной составляющей. К примеру, обсуждалось, можно ли использовать название нашей песни «Золотые яйцы» – ведь это не очень красиво. Но в интернете аудитория достаточно цинична, и мы пользуемся там большой популярностью.

Но я давно уже не был во «всемирной паутине». У меня новая аскеза – я от Интернета уже на семь месяцев выключился, зашился.

– В продолжение темы о «Евровидении». Слушали ли вы «Волшебного кролика»?

– На мой взгляд, победители детских конкурсов заканчивают как Бритни Спирс и Майкл Джексон. Дети должны общаться со сверстниками, а не чувствовать на себе груз ответственности. Я вообще считаю, что это насилие над детьми, поэтому у них потом и срывает башню.

Бритни Спирс не видела жизни, не знала песен у костра, первой любви, поэтому как бешеная самка начала кидаться на необузданных тупых мужчин. Ее так всю перекорячило, даже не знаю, как этой женщине удалось вернуться назад.

Когда-то я жил в маленьком городе и тоже был ребенком, которого приводили на день учителя, как-то плохо завязывали галстук и я читал стихи, что-то озорное. Но при этом я не участвовал в конкурсах, потому что у моих родителей хватало такта и воспитания меня не насиловать. Я считаю, что это насилие над детьми и поэтому потом им срывает башню.

– Я смотрел «Волшебного кролика»! – подключился к обсуждению Евгений Колмыков. – Это шикарный психоделический номер, как будто дети, а скорее тот, кто с ними репетировал, обожрались кислоты…

– Что-то я запутался, – задумался Михалок. – Это в «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» было что-то про кролика…

– Ці няма ў вас жадання паўтарыць тое, што зрабілі калісьці J:mors, і сабраць усе свае беларускамоўныя песні на адну зборку, зрабіць такі падарунак тым, хто аддае перавагу беларускай мове?

– Мы это сами хотели придумать, а теперь, раз вы нам подсказали, не будем, – сказал Евгений Колмыков.

– Мы стараемся говорить на эсперанто, – более серьезно ответил Сергей Михалок. – Для меня очень важен масштаб. Я пытаюсь разговаривать с людьми, чтобы они меня понимали. По-белорусски я говорю не очень хорошо, мне с трудом дается белорусская поэзия. Я стараюсь читать много, учиться составлять слова в правильные фразы, мне нравится сама лексика, фонетика… Но не хочется ничего коверкать. У меня много песен, которые лежат как заготовки, потому что где-то я не могу найти правильную рифму, не получается связанного рассказа. А просто нарифмовать белорусских слов… Знаете, психоделика не мой конек.