Арифметика политзеков

Нас миллионы.

Сегодня мы все переживаем за Ирину Токарчук, маму бывшей политзаключенной Ольги Токарчук. Ирину посадили по «продуктовому делу» во время массовых арестов 23 января. После этого Ольга была вынуждена бежать из Беларуси вместе с папой и детьми. Только они в разных странах – папа Ольги с внуками в Грузии, а сама она в Литве.

Недавно я разговаривала с Ольгой, спрашивала о ее маме. Потом мы заговорили о тысячах белорусских политзаключенных, и Ольга вдруг четко, математически начала подсчитывать, сколько человеческих судеб ломается, когда всего лишь один человек оказывается за решеткой.

Ольга считала на примере собственной семьи. Вот смотрите, говорила она, моя мама в тюрьме, а что стало со всеми нами? И начала рассказывать: папа, многого добившийся в жизни, в свои 64 года бежит в чужую страну, потому что по тому делу могли посадить и его. Вывозит внуков, сидит в Грузии в ожидании литовской визы. В 64 года оставить за дверью любимой уютной квартиры всю прежнюю жизнь и закрыть эту дверь – невыносимо тяжелое испытание. Внуки – дети Ольги – были в один день вырваны из привычного мира (школа, друзья, родители, бабушки-дедушки) и два месяца не видели родителей. Свекровь Ольги плачет сутками, потому что не знает, когда в следующий раз увидит внуков, - Литва сейчас весьма неохотно выдает визы. Муж, с которым Ольга разводится, но сохраняет хорошие отношения, тоже не знает, когда увидит детей. Сестра Ольги теперь таскает передачи в СИЗО и ухаживает за их общей бабушкой-инвалидом, за которой прежде ухаживал папа, и понимает, что осталась, в сущности, осколком большой семьи в родном городе. Вот, подытожила Токарчук, теперь вы видите: один человек сел – у семи человек разрушена жизнь. А теперь умножьте количество политзаключенных на семь. Ну пусть на пять, не все семьи большие, есть и поменьше. И вы увидите масштаб катастрофы.

И я начала считать. Вернее, вспоминать. Я вспомнила детей Антонины Коноваловой и Сергея Ярошевича, вывезенных из Беларуси бабушкой в 2020 году после ареста обоих родителей. Вспомнила отца Николая Статкевича, в последние дни своей жизни понимавшего, что сына он больше не увидит. Вспомнила Илюшу Золотых, с которым много лет назад мой сын Данька вертелся на каруселях в парке Горького: тогда Данькин папа сидел в тюрьме, и никто не знал, что спустя десять лет уже папа Ильи будет сидеть в тюрьме, а самого Илью увезут из страны посреди учебного года. Вспомнила Артема Лазарчика, которого еще первоклашкой осенью 2020 года минчане дружно отбили у органов опеки и радовались победе, а теперь его мама сидит, папа умер, а старшая сестра вкалывает с утра до вечера и таскает в гомельскую колонию передачи, которые не принимают без объяснения причин. И еще многих вспомнила. Да что там, и вспоминать не нужно: ткни наугад в любую фамилию политзаключенного – и за его арестом тянутся искореженные жизни, разрушенные судьбы, бессонницы, депрессии, разлуки.

А если к этим внушительным цифрам добавить тех, кто не сидит, но вынужден был бежать с одним рюкзаком? Это тоже разодранные «по живому» семьи, оставленная в руинах жизнь, слезы в мессенджерах, тоска по оставленной чашке кофе утром на балконе перед бегством, страх перед завтрашним днем, психотравмы детей, которым ничего не успели объяснить - просто взяли за руку и потащили в неизвестность. Можем подсчитать, сколько таких? Уверяю, если сложить числа – семьи политзаключенных и семьи изгнаников, - счет пойдет не на тысячи, не на десятки и даже не на сотни тысяч. Счет пойдет на миллионы.

И теперь вообще не имеет значения, сколько там процентов у Саши – три, два или ноль целых две десятых. История трех процентов осталась в прошлом и утратила актуальность. Имеем значение только мы и счета, которые мы в конце концов предъявим. Счета, прямо скажем, многомиллиардные. Конечно, мы не мелочные и требовать компенсации морального ущерба не будем – во-первых, таких цифр еще человечество не выдумало, а во-вторых, что с них взять, с убогих, кроме ролексов да майбахов. Но думать о реванше, мечтать о мести, рисовать мысленно картины будущего возмездия со всей силой собственной фантазии – это нормально. Ненависть вовсе не разрушительна, когда по делу. Ненависть очень даже созидательна. Тем более когда ненавидят миллионы.

Ирина Халип, специально для Charter97.org

Если вам понравилась статья, вы можете поддержать сайт Charter97.org следующим образом:

РАСЧЕТНЫЙ МУЛЬТИВАЛЮТНЫЙ СЧЕТ ДЛЯ ПОЖЕРТВОВАНИЙ:

Название банка: Bank Millennium S.A.
Адрес: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL 97 1160 2202 0000 0002 1671 1123
SWIFT: BIGBPLPW
Название владельца счета: Fundacja “KARTA ‘97”
Назначение платежа: Darowizna na cele statutowe

Связаться с нами можно по адресу [email protected]