«Бред Лукашенко сложно комментировать»
7- 30.12.2024, 18:36
- 17,620
Каким уходящий год был для белорусской медицины?
В начале 2024 года у Министерства здравоохранения появился новый руководитель — нарколог и психиатр Александр Ходжаев. При назначении Александр Лукашенко поручил ему избавиться от клановости, которая якобы опутала систему («там и семейные династии так называемые, и кланы, и прочее»), а заодно от нелояльных режиму, которые еще там остаются (чтобы работали «преданные своему делу и государству люди»).
О том, что изменилось в системе здравоохранения за почти год работы нового главы профильного ведомства, «Позірк» поговорил с представительницей Фонда медицинской солидарности Лидией Тарасенко.
«Проблема клановости в Беларуси никогда не была актуальной»
— 25 января 2024 года министром здравоохранения стал Александр Ходжаев. Лукашенко отметил, что Ходжаев — «человек внеклановый», и призвал назначенца бороться с клановостью. В апреле он снова затронул эту тему. Есть ли у вас информация, как борется Ходжаев с клановостью?
— Лукашенко может говорить что угодно. Этот бред сложно комментировать, а я не психиатр.
На мой взгляд, проблема клановости в Беларуси никогда не была актуальной. Абсолютно нормально, что в такой профессии, как врач, существуют династии, хотя их становится все меньше. Сейчас, наоборот, есть тенденция: люди, которые сами работали врачами, говорят своим детям: «Знаешь, ни за что в жизни не станешь врачом». Другое дело, что всегда есть договорняки, когда неплохое место в медицине отдается не по способностям, а по связям.
— Бывший министр Дмитрий Пиневич отработал в Минздраве очень много лет. Кажется, ему даже не сказали спасибо. Где он теперь?
— Когда он в очередной раз стал исполняющим обязанности министра, в медицинском сообществе делали ставки, что он как-то сможет избежать этой должности. Мы были удивлены, когда его все-таки назначили руководить министерством. Такой пост сопряжен с большими рисками для человека.
— Для меня Пиневич — пример того, как система выбрасывает людей, я даже как-то ему посочувствовала.
— Это какой-то стокгольмский синдром, простите, пожалуйста. Он был среди людей, которые косвенно виноваты в огромном числе смертей во время ковида. Чего его жалеть?
— Мы мало что знаем теперь, но у меня ощущение, что как управленец Ходжаев не лучше. В январе будет год, как он занимает пост министра. Что-то значимое ему удалось сделать для системы здравоохранения?
— А какая сфера у нас стала выглядеть лучше? Где появились более яркие руководители, более образованные?
Ходжаев абсолютно лоялен к власти, очень гибкий. Когда в стране такой высокий уровень репрессий, сложно представить, что любая личность может иметь какое-то пространство для маневра под этим катком. Поэтому, кто бы ни был на этом посту, я не могу себе представить, чтобы он мог сделать что-то значимое. Все, что можно делать, — избегать этих должностей.
В целом не могу сказать, что произошли глобальные изменения в системе здравоохранения. Заметны некоторые попытки Ходжаева на уровне личных связей, например привлечь врачей из Ирана.
«Вся отрасль была разрушена»
— Да, люди, которые живут в Беларуси, говорят, что в последние годы заметно присутствие иностранцев среди врачей. Предположительно это медики, которые получили здесь образование и остались работать. Возможно, Минздрав нацелен на такую политику привлечения кадров?
— Мы не знаем, сколько иностранных врачей остается работать в отечественной медицине после учебы. Даже если они есть, это скорее не результат работы нашего министерства, а «заслуга» диктатур, где репрессии еще сильнее, а экономика хуже. В Африке жить хуже, чем в Беларуси, это очевидно. Белорусские врачи уехали в Польшу не потому, что в этой стране так замечательно, а потому, что в Беларуси стало невозможно жить. По той же логике приезжают люди в Беларусь. Однако заинтересовывать людей оставаться здесь после учебы имеет смысл.
— Среди задач Минздрава на 2024 год было решение проблемы очередей на эндопротезирование, и ведомство отчиталось о досрочном выполнении плана по эндопротезированию 24 ноября, подчеркнув переход на белорусские материалы. Стоит ли радоваться?
— Весь этот восторг по поводу белорусских материалов — просто показуха. Заявляют о каком-то инновационном производстве, потом все тихо замедляется, и открытия «растворяются». В лучшем случае пишутся пилотные проекты, внедренные в одной или двух клиниках, и потом забываются. Информационный повод случился — и все. Через год появится новый повод.
Вся отрасль была разрушена. Были ли здесь какие-то междусобойчики или борьба, не знаю. Очевидно, что все это решается драконовскими методами.
«Статистика показывает не рост числа врачей, а уменьшение числа вакансий»
— Есть какая-то определенность с количеством медиков в Беларуси? В Республиканском банке вакансий на 23 декабря было 4.496 заявок на поиск врачей-специалистов, на 14 июня — 4.987, на 20 января — 4.608, в конце июня прошлого года — 3.862. По вашим оценкам, проблема с кадрами есть?
— Статистика показывает не рост числа врачей, а уменьшение числа вакансий. Это делается искусственно. Тенденция может измениться в ближайшие годы, потому что не только увеличили сроки отработки для целевиков — выпускников медицинских вузов, но и еще больше ужесточили условия перераспределения. Молодой специалист не может перераспределиться ни по месту работы супруга/супруги, ни в связи с болезнью родителей.
То есть у них будет еще меньше возможностей покинуть систему.
Количество врачей в стране, согласно планам Минздрава, на 2024 год планировалось сократить на 952,75 штатные единицы и 1.217 коек в лечебных учреждениях. Скоро узнаем, как выполнен этот план.
Население Беларуси сокращается, официально в стране живет 9 млн 150 тыс. человек, а в поликлиниках зарегистрировано всего 7 млн 800 тыс. Уменьшение числа врачей происходит параллельно с сокращением населения, особенно детей.
На начало 2024 года Минздрав насчитал 53,2 доктора на 10 тыс. населения. Цифры нашего мониторинга немного другие — не более 40 практикующих врачей. Население стареет. Технологии, может, когда-нибудь и заменят людей, но пока их использование требует только больше специалистов и их лучшей квалификации.
Наконец, основная проблема даже не в количестве медиков, а в том, что система не способствует тому, чтобы люди хотели оставаться в профессии.
«Врач часто выполняет функции, совершенно не характерные для него»
— Проблема в организации работы, в каком-то функционале?
— Да, врач часто выполняет функции, совершенно не характерные для него. На нем лежит ненужная работа, например хождение по домам. Это не медицинская деятельность, а скорее административная. У нас слабая автоматизация труда, трудовые права ущемлены.
Нет никаких реальных плюсов в такой системе. Это даже менее полезно, чем доставка пиццы. Курьер привозит пиццу, а врач — больничный, который можно оформить по телефону или через видеосвязь. Врач на дому не может провести серьезную диагностику или вмешательство, ведь у него есть только руки, ноги и глаза. Все это можно и нужно изменить.
Эта система также отталкивает людей, которые хотят развиваться и повышать квалификацию. Часто врачи остаются в профессии просто потому, что им некуда идти. Кто захочет лечиться у того, кто продолжает работать, потому что не может найти альтернативу? Хочется, чтобы доктор был, как в рассказах Антона Чехова: умным, внимательным, развивающимся.
Хотя, конечно, есть достойные и умные люди, они работают вопреки системе, но нельзя ожидать, что все будут работать только «вопреки». В XXI веке, с современными технологиями, такими как телефоны и видеосвязь, нет смысла поддерживать систему визитов на дом. Конечно, нужны технические решения, но многое уже существует, например электронные рецепты. Использование человеческого труда всегда дороже, чем автоматизация. Никто не пострадает от отмены визитов на дом. На сегодняшний день все только выиграют.