Год

Украинцам нужна не дата, а победа. Нам тоже.

Сегодня все будут писать «год». Это будет главным словом дня. Потому что ничего более важного в мире нет. Только этот год. И я тоже, ничем не отличаясь от всего человечества, напишу: уже год идет война.

Уже год прошел с тех пор, как миллионы людей бежали из дома. Уже год многие из них понимают, что туда, откуда бежали, им не вернуться, потому что нет тех домов, да и городов уже нет.

Год прошел с тех пор, как тысячи украинских мужчин и женщин взяли в руки оружие. Профессиональные военные и «ботаники», дедушки с фотографиями внуков в телефоне и юные невесты в кружевах, западные и восточные, обожающие Зеленского и презирающие его, одинокие и многодетные. Многие уже не вернулись домой, многие не вернутся потом.

Год прошел с тех пор, как пограничный переход Верхний Ларс стал именем нарицательным, с такими очередями на выезд, каких даже в СССР за колбасой не было. Бежали из России толпами, бросая уютную жизнь с арт-пространствами и кофейнями или чудовищную жизнь с сортиром на улице и одинаково ненавидя страну, в которой эта жизнь, какой бы она ни стала потом, однажды началась. Те, кто оставался, начинали пялиться в телевизор, чтобы поверить ему, иначе не выжить. Впрочем, они и так не выживали – у кого-то не выдерживало сердце, кто-то уходил воевать и возвращался белой «Ладой», кто-то предпочел не трезветь больше никогда.

Год прошел с тех пор, как в Беларуси фотографии летящих в сторону Украины военных самолетов стали еще одной статьей УК, военкомы – париями, а гуманитарная виза – предметом первой необходимости. Те, кто уехал раньше и каждый день надеялся на возвращение, наконец распаковали чемоданы, которые месяцами суеверно держали нераспакованными, потому что поняли: возвращение откладывается и, возможно, надолго. Те, кто не уехал раньше, засобирались в путь. Те, кто остался, сидят в тюрьмах или ждут, когда за ними придут.

Год, в который не было хорошо никому. Год, которого вообще не должно было быть в двадцать первом веке. Год, который унес жизни сотен тысяч людей, как будто все еще начало прошлого века, и туман, и облака иприта, и не было никакого научно-технического прогресса и мирных договоров. Год, отнявший иллюзии у тех наивных, кто сохранял их до сих пор. Год, который породил множество настоящих героев, но лучше бы они остались живы и без всякого героизма резались в компьютерные стрелялки, развозили пиццу, пекли хлеб или сидели в научных лабораториях.

Год – это всего ничего на фоне мировой истории. Подумаешь, год. Даже на фоне человеческой жизни это, на первый взгляд, совсем небольшой срок. Даже для приговора суда: год – не двадцать, да и пребывание в СИЗО зачтется по схеме «день за полтора». Но в действительности год - это бесконечно долго. Простая оплодотворенная яйцеклетка меньше чем за год превращается в совершенно нового, пусть для начала орущего и беспомощного, человека. За год этот человек, который поначалу и голову поднять не может, проходит путь от горизонтального положения до вертикального и начинает самостоятельно ходить. За первый год в школе он умудряется научиться писать, читать, считать – если, конечно, не сделал этого раньше. Потом, позврослев, встречает девушку – и за год успевает натворить безумств и жениться. А потом все начинается сначала. Год – это бесконечно много.

А уж для тех, кто на войне, он превращается в вечность. Мой друг и коллега Ольга Мусафирова, живущая в Киеве, предполагает, что ритуальный подсчет – 100 дней войны, 200, 300, год – как раз после года окончательно сойдет на нет. Люди перестанут считать дни и месяцы, потому что хорошо вести лишь обратный отсчет – хоть до выхода из тюрьмы, хоть до поездки на море. И совершенно бессмысленно считать, не зная конечной даты. Любовь к красивым круглым числам исчезает очень быстро, если это не какие-то праздничные даты. Так что после победы, конечно, начнутся празднования юбилеев и годовщин. С флагами и оркестрами, парадами и банкетами, наградами и объятиями. Отмечать годовщину победы хочется. Отмечать годовщину начала войны – совсем нет.

В конце декабря, сидя в киевской квартире без электричества и набирая колонку для «Новой газеты» в телефоне при свете налобного фонарика, Ольга Мусафирова написала: «Нам нужна не дата, а победа». Нам тоже, Оля.

Ирина Халип, специально для Charter97.org