Дмитрий Бондаренко: Белорусы смогут избавиться от Лукашенко к началу мая

Идет война внутри системы.

Об этом заявил в интервью сайту Charter97.org один из лидеров белорусской оппозиции, координатор гражданской кампании «Европейская Беларусь», организатор многих массовых акций протеста и бывший политзаключенный Дмитрий Бондаренко.

– Главная новость последних дней - это возращение в Россию после отравления лидера оппозиции Алексея Навального. Как вы оцениваете этот шаг?

- Я снимаю шляпу перед мужеством Алексея Навального. Этот шаг вызывает уважение еще и потому, что недавно он был на грани жизни и смерти после отравления.

Мне не очень нравится, что сразу стали проводить параллели с белорусами, что кто-то должнен тоже вернуться в Беларусь из-за границы. Мне кажется, у нас ситуация абсолютно другая. У нас в тюрьмах сейчас находятся нескольких лидеров, которые в белорусской ситуации значат гораздо больше, чем Навальный. Это Николай Статкевич, Павел Северинец, Евгений Афнагель, Сергей Тихановский, Виктор Бабарико и, наверное, даже Мария Колесникова. Это люди, которые поставили на кон все, рискнули и пошли в тюрьму. Но отличие, например, Статкевича от Навального в том, что его жертва не оказалась напрасной. Мы разговаривали год назад с Николаем, и он говорил, что готов участвовать в президентских выборах, готов пойти в тюрьму, готов отдать жизнь и последовательно выполнил свои обещания. Самое главное, что его поступок привел к белорусской революции. Как и действия других лидеров, которых я уже назвал, а также мужество сотен и тысяч белорусов, попавших в тюрьмы.

У нас в Беларуси произошла революция, но хватит ли этого поступка Навального для того, чтобы началась революция в России? Я не знаю есть ли у него команда, которая может поддержать его действия. Иначе – это красивый шаг для истории, но мы помним, что даже смерть Бориса Немцова, в которой явно были замешаны власти, оказалась недостаточной, чтобы в России начались действительно массовые протесты.

– Революция в Беларуси произошла, но не победила, люди продолжают находиться в тюрьмах. Мы видим, что протестная активность продолжается, но она значительно снизилась. Насколько велика роль людей в тюрьмах? Может быть, лучше действительно оставаться в эмиграции, но продолжать действовать?

- Я могу говорить о себе. Уехал из страны в 2012 году, потому что понимал: меня посадят снова за решетку, Лукашенко по телевидению прямо угрожал Санникову и мне. Но скажу, что до освобождения Николая Статкевича и до возращения ряда лидеров из-за границы в Беларусь я не считал, что имею право призывать людей выходить на улицы и бороться, хотя понятно, что бороться против белорусской диктатуры - обязанность каждого белоруса. Мы знаем, что народ имеет право на восстание, народ должен бороться с тиранией. В 1996 году в Беларуси произошел конституционный переворот, поэтому мы просто должны восстановить законы в стране.

Друзья внутри страны мне сказали, что для общего дела надо, чтобы я был за рубежом, больше пользы принесу здесь, есть ряд вопросов, в решении которых меня никто не заменит. Наше сотрудничество в рамках Белорусского Национального Конгресса, с тем же Николаем Статкевичем, было успешным. Об этом свидетельствуют пропагандистские компании, которые раскручивались по белорусским государственным медиа и телевидению. Это перехват разговоров Статкевича со мной, «свидетельства» фрау A., где была названа моя фамилия и имена моих коллег по Сопротивлению.

Считаю, что в сегодняшней ситуации массовых репрессиий то, что большое число лидеров среднего и высшего уровня находятся за рубежом, благоприятно и полезно для белорусской революции. Однако люди, которые находятся за рубежом, должны понимать, что от их активности, от их креативности, от их действий и организационных способностей зависит судьба в том числе и людей, находящихся в тюрьмах, и миллионов людей, которые живут в концлагере под названием «лукашенковская диктатура». Мы не должны заниматься благоустройством своей жизни за границей, а должны сделать все, чтобы страна была свободной, чтобы вышли из тюрем наши товарищи, чтобы мы могли вернуться в свободную страну.

– Буквально сегодня прочли в соцсетях призыв одного из пользователей: хватить уповать на лидеров, которые находятся в тюрьмах или эмиграции, давайте брать ответственность на себя. Может быть, и правда?

- Считаю, что песенка Лукашенко спета, потому что в революцию пришли миллионы новых людей и тысячи новых лидеров. Это дорогого стоит, что тысячи людей прошли через тюрьмы, причем в очень жестких условиях, и не сломались. Возможно, кто-то после прибывания в тюрьме или на Окрестина перестанет активничать, но, я думаю, значительная часть людей продолжит борьбу. Я читаю в социальных сетях и в интервью в независимых СМИ о том, как люди говорят, что их подтолкнуло к борьбе, рассказывают истории, что стало двигателем для них.

У меня, например, точка отчета, когда я решил, что буду бороться с диктатурой (причем этом было еще задолго до Лукашенко), когда открыл для себя запрещенную литературу и узнал, что творилось во времена сталинизма. Я понял, что если бы знал об этом, то боролся бы в Советском Союзе. Потом, когда пришла диктатура Лукашенко, у меня было готовое решение. Сейчас пришли тысячи новых бойцов, тысячи новых лидеров, которые доказывают, что они действительно бойцы, и что они действительно лидеры. Победить этих людей невозможно. Это один из факторов, который дает уверенность в победу нашего дела.

– Всех шокировала запись выступления замминистра внутренних дел Карпенкова. Такие настроения, на ваш взгляд, у всех силовиков? Что там сейчас происходит?

- Парни из ByPol уже сказали, что Лукашенко поддерживают только тупые, что произошло разделение среди силовиков: наиболее умные люди либо уходят, либо саботируют распоряжения Лукашенко и верхов. Я, конечно, надеюсь, что наши силовики не хуже португальских или румынских офицеров, которые в свое время выступили на стороне народа и стали защитниками людей. Я верю, что какой-нибудь командир танкового батальона или танковой роты, может быть, хватанув стакан водки, как в фильме ДМБ, скажет «да пропади оно все пропадом» и поведет людей, своих бойцов против диктатора.

Безусловно, селекция сделала свое дело: среди ветеранов вооруженных сил, ветеранов силовых структур гораздо больше бойцов, даже среди лидеров оппозиции таких людей хватает, а среди действующих силовиков - нет. Самые осторожные и боязливые люди – это спортсмены и военные, которые полностью зависят от власти. Тысячи белорусских спортсменов уже выступили против власти, показали, что могут хорошо организоваться. Это их заслуга, что Чемпионат мира по хоккею в концлагере был отменен. Военные немного задержались в развитии, но надежда есть.

Думаю, что даже у омоновцев есть возможность искупить свою вину. И если они выступят против фашиста Лукашенко и тех богатеев, которые сплотились вокруг него, белорусы смогут их простить, а новый независимый суд учтет их действия. Им нужно время для осмысления, есть еще полтора зимних месяца для того, чтобы пересмотреть свое отношение к происходящему. Я думаю, что белорусские силовики еще сыграют свою роль, потому что они являются частью общества. Если все общество пришло в движение, то и у силовиков что-то в головах происходит.

– Номенклатура пока молча наблюдает за происходящем беспределом, но как долго это будет продолжаться, ведь чиновники автоматически становятся соучастниками преступлений?

- Вторым важным фактором, который делает неизбежным победу белорусской революции, является как раз-таки то, что не только народ борется против лукашенковской системы, но идет война внутри системы. Мы видим, как лукашенковские чиновники, которые были кровь от крови, плоть от плоти частью системы, сегодня борются с лукашенковскими чиновниками. Мы видим, как лукашенковские пропагандисты, уволившиеся с ОНТ, БТ, с других каналов, активно борются с лукашенковскими пропагандистами. Мы видим, как лукашенковские милиционеры, следователи, прокурорские работники борются против лукашенковских ментов. Даже системные банкиры, такие как Бабарико, стали бороться против банкиров системы Лукашенко. И тоже самое можно сказать про бизнес, потому что тот же Парк высоких технологий перестал быть мотором модернизации концлагеря, перестал быть «шарашкой», а стал местом, где свой голос могли высказать многие бизнесмены и сотрудники фирм.

Многие считали их оплотом этого режима, потому что у них была улица Зыбицкая, где они чувствовали себя прекрасно, были самыми умными, самыми успешными, состоявшимися, но сегодня они также борются с системой, как и другие слои общества. Тоже самое произошло и с негосударственными СМИ, которые раньше говорили, что Макей — это голова, главный стратег, что политика Лукашенко правильная, что он гарант независимости, что самый главный моральный авторитет в стране - это Прокопеня. А сегодня эти журналисты пошли в тюрьмы, честно исполняли свой журналистский долг, сотнями подвергались штрафам, избиениям, арестам. И это уже абсолютно другая ситуация.

Бывший соратник Лукашенко Пласковицкий заявил, что чиновники выжидают, кто победит – народ или диктатор, а потом объявят, что это они победили. Да, такая опасность есть, но мы потом не должны допустить ситуации, когда часть этих чиновников захочет сохранить лукашизм без Лукашенко. Но это будет уже другая история.

– Когда вы говорили про бывших лукашенсковских чиновников, которые борются с нынешними, вы наверняка имели введу Павла Латушко и Национальное антикризисное управление. Почему сегодня так называемые новые лидеры, штаб Тихановской, тот же НАУ и Координационный совет, не предлагают внятных стратегий победы?

- Потому что у бывших лукашенковских чиновников отсутствовала первая фаза «покаяться», потому что люди из того же НАУ, когда их спрашиваешь, почему они столько лет на него работали, отвечают: «Зато мы никогда не голосовали за Лукашенко». Кажется, что некоторые из этих людей считают, что они «рождены править».

Но не это важно, главное, что они совершили определенный шаг и, я уверен, они будут самими строгими судьями для тех чиновников, которые присоединятся к революции позже. Но мы не будем слишком к ним строги, откуда они могли что-то знать о революции, если они служили диктатуре и ничего другого не знали. Да, они видели, как там на Западе жизнь устроена, но у них не было опыта проведения массовых акций, у них не было опыта подполья, никто из них не сидел в тюрьмах. Кто год назад из штаба Тихановской или штаба Латушки призывал к революции или даже мог прогнозировать, что в 2020 году будет революция? Не могли эти люди этого сделать.

Потом у них случилась эйфория, они не понимали, что такие люди, как Статкевич, Северинец, активисты «Европейской Беларуси», «Басты» очень много сделали, чтобы эта революция состоялась. Например, активисты Белорусского Национального Конгресса и «Европейской Беларуси» в 2019 году впервые не бойкотировали так называемые парламентские выборы, а активно в них участвовали. И тогда стало ясно, что наиболее сильных кандидатов, как Ирину Халип, не зарегистрируют, других сильных кандидатов снимут с дистанции по ходу этой кампании. Тогда Статкевич объездил всю страну с мегафоном, выступая на рынках, площадях городов, «Европейская Беларусь» провела сотни пикетов по всей стране, скандируя «Баста диктатуре!» и «Революция!», не боялась во время выступления по телевидению называть диктатора диктатором.

На каком-то этапе соратникам Латушко и Тихановской казалось, что они победят сами, но оказалось, что это не так, что у них нет опыта, нет знаний, нет понимания ситуации. Надеюсь, что за это время они чему-то научились. Они понимают, что если не смогут организовать протесты в самое ближайшее время, этой весной, то белорусы разочаруются в них и будут искать новых лидеров. Очень надеюсь, что они стали более рассудительными, более ответственными в своих действиях.

– Чего вы ожидаете весной?

- Считаю, что Лукашенко пришел конец, и если мы все вместе, новая и старая оппозиция,  будем действовать решительно и умно, то белорусы избавяться от него уже до начала мая. Для этого у нас есть все возможности. Ясно, что экономическая ситуация будет только ухудшаться, потому что жесткий локдаун в странах-соседях приведет к тому, что белорусская продукция никому не будет нужна. Если падение ВВП в 2020 году, по моим прикидкам, составило не менее 15% в долларовой эквиваленте, то в первые месяцы нового года это падение продолжится. К политическим протестующим обязательно добавятся сотни тысяч людей, не довольных своим материальным положением.

Сейчас белорусское общество - это определенный котел, потому что белорусы никуда не могут уехать, ни на Запад, ни на Восток. Уже были заявления из штаба Тихановской и окружения Латушко, что надо готовить новые грандиозные марши. По-любому будет массовая, сильная акция 25 марта, которая может запустить непрерывный протест. Опять же многие новые лидеры белорусских районов и регионов, даже наша олимпийская чемпионка Остапчук, говорят, что для того, чтобы победить, нужно протестовать каждый день.

Тактика больших маршей только по воскресеньям не позволила победить, потому что обычно все революции происходят в результате мощных ежедневных протестов в течение нескольких недель. Многие уже говорили, что если белорусы будут протестовать и не ходить на работу 2-3 недели, то режим рухнет. И я могу прогнозировать, что если это начнется 25 марта, то до 1 мая режима Лукашенко уже не будет. Но это не произойдет само собой, нам всем придется очень активно работать на этот результат, на эту победу, но это абсолютно возможно.

– Удивляет, кстати, что после 2010 года в независимых СМИ шел постоянный, непрекращающийся разбор ошибок лидеров Площади-2010, а вот сейчас почему-то не видно серьезного анализа того, что происходило с августа по сегодняшний день и никто не разбирает ошибки так называемых стратегов, которые пытались управлять этими протестами. Не приведет ли это к тому, что эти самые стратеги будут снова проводить акции по воскресеньям, непонятно, как будут координировать движение колонн через телеграм-каналы, совершать все те же самые ошибки, которые совершались летом прошлого года?

- Эти процессы идут и анализ над ошибками происходит, просто белорусы находятся в сложной ситуации, они понимают, что Тихановская не является на самом деле лидером-организатором. Ее штаб, окружение, Координационный совет допустили серьезные ошибки, но люди не могут об этом публично говорить, потому что в их представлении это будет поддержка Лукашенко. Я знаю из психологии, что в групповой динамике есть два основных закона, две основных болевых точки - это отношение к лидеру и отношение к степени близости межличностных отношений в группе.

Видно, что в белорусском обществе эти процессы уже пошли, люди поймут и уже начинают понимать, что Тихановская не является практическим лидером. Как она может управлять процессами? Все равно, что поставить неподготовленных людей атомной станцией руководить. Нет у нее такого опыта, чтобы управлять революцией, не было опыта ни у кого, кто руководил процессами. Они сами отказались от использования опыта других стран и людей, которые имели такой опыт.

Люди учатся во время революции, сейчас по факту идет сплочение белорусского общества, противостояние диктатуре. Появилась масса новых лидеров, которые умеют действовать, которые закалены тюрьмами, которые осваивают новые способы, координацию управления, и эти люди также понимают, что выбор у нас один: или мы побеждаем, или страна надолго может превратиться в концлагерь.

В отличие от того же Крыма, «ЛНР», «ДНР», даже Чечни сегодня абсолютное большинство белорусов против диктатора. Если мы не будем решительны, мы все равно победим, но растянем этот период на более долгое время и выходить из этого кризиса будет сложнее. Надо понять, что этой весной Лукашенко может не стать и важным моментом будут являться забастовки. У каждого из нас есть рабочие, есть знакомые инженеры, знакомые сотрудники государственных и частных предприятий, которых надо настраивать, им надо говорить: «Ты готов Иван Иванович, Василий, Петр, приступить к забастоке в апреле? Готовься, мы будем вместе с тобой». Соответственно, медиа, телеграм-каналы, независимые медиа должны тоже об этом говорить, напоминать, что это возможно. У нас выбор: либо побеждаем за несколько месяцев, либо будем мучаться еще пару лет.

Есть все основания победить именно этой весной и один из главных аргументов – это то, что война идет внутри системы, она будет продолжаться. Эти тупые элементы системы не смогут ею управлять, все больше и больше людей будут уходить в отставку, а пока большая часть этих чиновников, силовиков саботируют многие решение власти. Это и есть гарантия нашей общей победы.

– Вот вы говорите разумные вещи, понятные сценарии, но почему вас так мало  в так называемых белорусских независимых медиа в то время, как пространные и невнятные заявления новоявленных лидеров есть в большинстве из них?

- Почему-то старые журналисты записали себя в новую оппозицию. Они, видимо, считают себе близкими людей системы. На каком-то этапе они приняли решение быть позитивистами, а не романтиками, быть частью системы, пытаться менять ее изнутри. Для них эта революция оказалась неожиданной, почти все негосударственные СМИ еще в мае 2020 года говорили, что ничего не будет на выборах, будет даже спокойней, чем в 2015 году, Лукашенко все контролирует, Макей умный и так далее, и тому подобное. Для начала нужно признать всем «аналитикам», что их прогнозы оказались несостоятельными. То же самое касается и главных редакторов.

Вторая вещь: независимые СМИ имели аргумент, что «не могли говорить полную правду», но в революционный момент они оказались полезны, их журналисты рисковали собой, были на улице в горячее время и, возможно, это оправданно. Здесь, мне кажется, не вопрос, кто прав, оставим это историкам. Давайте все вместе победим, потом уже будем бороться между собой и обсуждать. Но именно настроимся на борьбу. От журналистов очень многое зависит и можно найти те формы и те каналы, которые позволят журналистам быть журналистами, быть честными, но и одновременно выжить в эти несколько месяцев в очень и очень непростых условиях диктатуры.

– Вы говорили о необходимости проведения массовых забастовок. Эксперты говорят о рекордном падении ВВП за 2020 год. Насколько режим Лукашенко экономически жизнеспособен?

- Когда-то у меня был друг, к сожалению, он умер, которого я очень уважал, мнение которого мне было интересно – директор пивзавода «Криница» Владимир Захарович Бодров. Я ему говорил, что экономика падает, а он отвечал: «Экономика может падать очень долгое время, если у одного человека будет 10 долларов, а у второго 2, то система может существовать». Да, конечно, белорусы имели другие заработки, но мы видим, что падение уровня жизни не трансформируется в решительные действия.

Я изучал, как в других странах происходили революционные процессы.  Ухудшение уровня жизни необязательно приводит к революции, а очень часто приводит к революции ситуация, когда люди увидели свободу, как бы почувствовали ее в руках, представили в ярком сознании, а власти взяли и забрали эту их мечту, которая была так близко.

Иногда это может быть связано с уровнем жизни, когда люди привыкли жить одним образом, а тут резкое падение и это может привезти к революции. Но, например, Оранжевая революция в Украине произошла, когда рост экономики был 14-15%, но люди хотели демократии. Власти им говорили, что «у нас демократия», «честные выборы», а потом пришлось смухлевать на выборах и это вызвало протесты украинцев. Тоже самое было и с Евромайданом. Янукович говорил, что вот-вот подпишет соглашение с Евросоюзом, украинцы смогут ездить в ЕС без виз, а потом сделал разворот на 180 градусов и сказал: «Ничего этого не будет, будет союз с Россией». Это вызвало революцию.

Тоже самое у белорусов. Мы уже поверили, что Лукашенко нет, он ушел, мы выиграли эти выборы, увидели сколько нас много, почувствовали эти изменения, поняли, что можем жить в свободной стране. И сейчас эти тупоголовые из ОМОНа и ГУБОПиКа говорят: «Нет, вы будете нашими рабами, вы будете на нас работать». Вот это и есть революционная ситуация, неминуемый взрыв белорусского парового котла, который сметет диктаторских холуев, не понимающих законов термодинамики.

– Какие механизмы сегодня должен включить Запад? Поражает отсутствие сильных шагов и санкций против режима Лукашенко. Что происходит? Возможно, пандемия повлияла на нежелание западных политиков решать белорусский вопрос?

- Я благодарен судьбе, что общался с революционерами разных стран, например, ветеранами польской «Солидарности». От них я слышал одно: делайте свое дело, будьте сильными, и тогда мир вас поддержит. Если вы будете надеяться только на Запад, то ничего не будет. Я уже более 8 лет нахожусь в эмиграции и еще больше в этом убедился.

Царство Божие на земле не построишь, западная система более справедливая, демократичная, но тем не менее здесь хватает мошенников, жуликов, недалеких, корыстных людей. Для части западного общества диктатуры на какое-то время являются партнерами в рисковых делах. Не всегда это у них получается, случаются провалы, но тем не менее дельцы от политики, которые хотят иметь дело с диктатурой, есть. Они влияют в том числе на медиа и на политиков.

Когда в Беларуси произошла революция, часть западных аналитиков и медиа честно сказали: «Ну, этого никто от белорусов не ожидал! Ну, белорусы просто всех потрясли! Да, мы не могли этого предсказать». А белорусские политики и аналитики этого не сделали. Но Запад - это открытая система, они увидели, что революция произошла, надо на нее реагировать и реагируют. Отмена Чемпионата мира по хоккею в Минске — это поражение Лукашенко. Но кто это сделал? Запад? Нет, это сделали мы, белорусы.

Если говорить, почему мы не победили в прошлом году, давайте вспомним, что та же Тихановская до конца лета не только не призывала к забастовкам и протестам, а категорически выступала против. Даже когда она уже переехала в Литву, получила письмо от мужа, она говорила: «Он сидит за вас, а вы не должны сидеть в тюрьмах», намекая на то, что не стоит выходить на улицу. Потом мужественная Колесникова, не имея опыта, призывала не вводить санкции против Лукашенко, может, она сейчас изменила свою точку зрения, но тем не менее такой факт был. И Тихановская до середины октября не говорила о санкциях.

Когда «лидеры» отказываются от неотъемлемых элементов революционного процесса, то этот процесс затягивается. Вот эти ошибки и были совершены. Самые ключевые встречи той же самой Тихановской были в самом начале ее карьеры с Меркель и Макроном, и если бы она была тогда адекватной, если бы она уже говорила по крайней мере так, как она говорила через полгода, то, наверное, уже давно бы Лукашенко не было. Но так как она была неопытной и слабой, это тоже сказывалось на международной политике.

Сейчас есть народный контроль, люди, которые сидят в тюрьмах, их родственники, те, кто борются внутри страны, понимают, что без санкций победить невозможно. Они оказывают определенное давление на так называемых лидеров, чтобы те не сливали протесты, а требовали самых жестких санкций и поступали в интересах протестующих.

– Безусловно, мы должны быть сильными и самодостаточными, но не можем не учитывать российский фактор. Идут противоречивые сигналы из Кремля: с одной стороны, мы видим, что в российских, даже провластных медиа, появляется масса критических статей о режиме Лукашенко. С другой стороны, приезжает Лавров, Шойгу, другие российские чиновники, на словах выражают поддержку диктатору. Опять же возвращение Ермаковой на должность главы Белгазпромбанка. Некоторые это расценили, что Путин окончательно сделал ставку на Лукашенко. На ваш взгляд, какую на самом деле позицию занимает Кремль относительно режима?

- В отношениях с Россией надо быть еще более сильными, чем в отношениях с Западом. Хочу заметить, что «Европейская Беларусь» и патриотические силы страны, когда пройдут честные свободные выборы после ухода Лукашенко, будут артикулировать свои цели. Мы, «Европейская Беларусь», считаем, что место нашего государства в Европейском Союзе. Но тем не менее, если наш лидер станет руководителем Беларуси, наверное, первый визит будет все равно в Москву, потому что надо быть реалистами.

Россия оказалась сама в очень сложной ситуации. Путин сам не захотел стать героем Беларуси. Если бы он только махнул мизинцем, то Лукашенко уже не было, а он был бы очень популярным и уважаемым человеком среди белорусов, но он этого не сделал. Сейчас Кремль взял паузу в отношениях, он будет пытаться выторговать что-то у Лукашенко. Вот за Ермакову, наверное, Лукашенко что-то сдаст, может, землю, может, предприятия или дешевый транзит.

Но власть в Беларуси сменится все равно. Ясно, что Россия будет иметь дело с новыми руководителями Беларуси, и также ясно, что она будет влиять на политические процессы в стране, потому что для нее это важно. Мы с Андреем Санниковым и Николаем Статкевичем вели такие разговоры, мы понимаем, что необходимо учитывать интересы России, но тем не менее у Беларуси есть свои национальные интересы. Надо будет уметь договариваться, в том числе с Россией, по всему кругу вопросов: экономических, военных, геополитических, транзитных.

Придут новые элиты и в России, взгляды на мир будут меняться, потому что меняются технологии, уходят старшие политики, приходят более молодые, мир меняется, поэтому будут изменения и в наших странах. Но мы останемся соседями, которым нужно будет договариваться. Даже война в Украине показывает, что когда Россия попыталась добиться нахрапом своих целей, что-то у него удалось, что-то не удалось. Все равно идут переговоры. Естественно, Беларусь должна иметь сильных союзников и вместе с ними вести переговоры с Россией, потому что Беларусь - стратегическая территория, которая важна не только для России, но и для стран-соседей на Севере, Юге и Западе.

– Одна белорусская поэтесса, которая с августа ходила на все акции протеста и муж которой отсидел в тюрьме, недавно спросила: «Что помогало другим держаться и бороться больше 20 лет?» Как вы ответите на ее вопрос?

- Как я уже говорил, решение бороться с диктатурой было принято мной еще в конце 1980-х, когда еще Лукашенко не было как политика. Люди принимают свои индивидуальные решения, у каждого своя история. Я не жил в семье диссидентов, не жил в семье творческой интеллигенции. Во многом перестройка Горбачева открыла мне глаза на мир и дала возможность читать ту прежде запрещенную литературу, которая помогла сформировать мое отношение к таким вещам как свобода, честность, предназначение.

Но важно, наверное, и воспитание родителей, потому что мой отец мальчишкой был в партизанском отряде, дед погиб в 1941 году, будучи одним из создателей партизанского движения вместе с Василием Коржом. Я читал книги про войну, про партизан, это тоже наложило отпечаток. Даже при коммунизме люди читали книги, смотрели фильмы, делали какие-то самостоятельные выводы. Уже во времена загнивающего, развитого социализма не было такого террора, но не было и правды. Режим как бы существовал по инерции, и когда пришла гласность, у многих открылись глаза. Но почему-то многие мои ровесники, с которыми мы вместе ходили на демонстрации в перестройку, смогли потом встроиться в лукашенковский режим. Для меня это удивительно. Можно было бы изменить нашу жизнь быстрее. Мне повезло, я смог остаться собой.