Беларусь: путь от протеста к революции

В стране происходит уникальный процесс.

Внешне это проявляется очень интересно.

В белорусских социальных сетях идет активное переосмысление тактики революции. Внешне это проявляется очень интересно. Многим протестующим субъективно кажется, что они стали менее активны. Лукашенко и его чиновники, наоборот, показывают все больше нервозности, вынужденно принимают неадекватные решения, например, закрывая выезд из страны, устраивая бессмысленную охоту за красно-бело-красной символикой. Это более важно, ведь эффективность протеста измеряется реакцией власти.

А мир уделяет белорусской революции все больше внимания, и дело здесь не только в сочувствии. Белорусская революция вызвала огромную симпатию во всех странах, потому что она ломает общемировые фобии – страх перед «промывкой мозгов» и страх безразличия, одиночества, так называемой «атомизации» общества.

В стране, которая считалась одной из самых «телезомбированных», миллионы людей, вопреки всему, показывают самостоятельность политического мышления и высочайший уровень солидарности.

Происходит еще одна уникальная вещь, — белорусская революция постоянно работает над собственным содержанием, в то время, как в большинстве современных протестных движений основное внимание уделяется форме, внешним эффектам.

Интересно, что, начиная с августа, то одна, то другая часть белорусского общества берет на себя лидерство. На каком-то этапе это были бастующие, на другом – объединения соседей, студенты и преподаватели, потом врачи, именитые спортсмены, журналисты, правозащитники. И каждая группа привносит в общее содержание что-то свое. Сейчас эстафету приняла новая группа – те политики и гражданские активисты, которых режим депортировал. Их инициативы – борьба за введение экономических санкций, начало заочных судебных процессов над карателями, превращение диаспор в альтернативные посольства и многое другое. Если «улица» по-настоящему активно поддержит эти инициативы, то эстафета продолжится.

Да, есть серьезный организационный вопрос: как собирать массовые демонстрации в центре белорусских городов, если каратели фактически не дают людям выйти из дома, отслеживая буквально каждый двор. Но протестующие, пробуя разные варианты и научившись более эффективно координироваться через социальные сети, накопили достаточно навыков для решения этой проблемы. Важно, что сама проблема не содержательная, а именно организационная, техническая.

Опыт показывает, что в подобных ситуациях есть два варианта поведения. Первый вариант, — когда люди ясно видят привлекательную перспективу, образ страны после свержения диктатуры и рассматривают противника просто как досадную помеху, не более того. Второй вариант – сосредоточиться исключительно на действиях карателей. Для первого варианта характерно обсуждение желаемого будущего и по-настоящему важных событий. При втором варианте обычно начинается смакование малозначимых подробностей, в центре внимания оказываются не сами события, а вызванные ими отрицательные эмоции. Нетрудно понять, что к победе ведет первый вариант.

Проще говоря, если большинство хочет перемен и одновременно боится их, то протест, скорее всего, так и останется протестом, не перейдя в победную, революционную стадию. Если же страх перемен удалось преодолеть, если само общество больше не препятствует нормальному ходу истории, то препятствие в лице численно небольшого правящего класса «силовиков» перестает быть чем-то непреодолимым. Когда оппозиционные белорусские СМИ на минувшей неделе провозгласили принцип: «Страна с самым высоким в Европе IQ не должна больше быть самой бедной», — то все сомнения исчезли. Стало понятно, что белорусская революция – это про дальнейшее развитие своей страны, а не про «проблему Лукашенко». Может быть, у белорусов есть боязнь совершить ошибки, есть опасения за своих близких, но страха перед переменами больше нет.

Григорий Меламедов, «Эхо Москвы»