Время Лукашенко на исходе

Блогер NEXTA в Studio Х97.

Интервью с самым популярным белорусским блогером Степаном Светловым (NEXTA) открывает новый видеопроект сайта Charter97.org Studio Х97. Ведущий - Евгений Климакин.

- Степан, ты автор самых популярных каналов в Беларуси в Telegram и в YouTube. Скажи мне, пожалуйста, когда ты почувствовал, что можешь оказывать реальное влияние на людей, на ситуацию?

- Такого определенного момента, чтобы я почувствовал, что есть какое-то влияние - не было. Но первое осознание того, что я делаю - это важно, пришло, наверное, с первыми десятками тысяч просмотров. Когда люди начали это активно распространять в своих соцсетях, и благодаря этому начался рост. И когда начали писать в комментариях: «Спасибо, что открыл глаза – мы не знали об этом».

Вот это придавало много энергии, мотивации делать дальше. Но и в то же время появилось осознание, что это важно.

- А в Telegram?

- Я вообще не рассчитывал на Telegram. В Telegram я пришел благодаря тому, что начали давить YouTube. То есть начали кидать страйки государственные каналы, и я начал переманивать подписчиков в Telegram. Именно благодаря им (страйкам - ред.), можно сказать, они и пришли.

И одни из первых публикаций там были от студентов. По-моему, сгоняли студентов на лозу - не на Юрия Лозу, а на уборку лозы. И в итоге, как пост вышел, буквально через два часа, им сказали: «Все, уже никакой уборки не будет». Все там перепугались.

Наверное, в то время также пришло осознание, что это какой-то инструмент, который тоже помогает людям.

- Был пост, который «взорвал» твой Telegram?

- Да, я его, наверное, никогда не забуду. Это было 16-го или 17-го мая 2019 года – когда похитили сотрудника ГАИ. Я, конечно, сначала не поверил - для меня это было вообще что-то. Ну, как в мирной и стабильной Беларуси могли кого-то похитить? В итоге, да – я не поверил. Но потом, когда начали приходить подтверждения, я это запостил, опубликовал.

- Сколько тогда пришло подписчиков?

- Тогда за одну ночь пришло, по-моему, 20 тысяч человек.

- Ты публикуешь у себя в соцсетях. Мне интересно, что ты в это время чувствуешь?

- Я чувствую кайф, что эта власть дрожит от того, что нужно что-то делать, и они не знают что. У них там постоянно какая-то беготня начинается, звонки. И, знаешь, когда они друг другу не доверяют, они перестают уже подписывать свои официальные письма, потому что боятся, что это попадет в Telegram-канал. И все будут в курсе после этого.

Спрашивают: «А откуда пошла информация?» Из Telegram-канала. И начинают подписываться. То есть власти этим сами по сути способствуют росту подписчиков – спасибо!

- Ты вчера запостил свой новый фильм «Лукашенко. Уголовные материалы». Тебе 21 год, Лукашенко у власти 25 лет. То есть многие темы, которые там появлялись, происходили события, когда тебя еще вообще не было. Скажи мне, что тебя наиболее тронуло по-человечески, когда ты работал с этими материалами?

- Знаешь, это очень печально. Меня мотивировало то, что 25 лет – и ничего не меняется. Мне 21 год и хочется как-то помочь своей стране.

Когда я работал с этими материалами, больше всего меня поразила история Зенона Позняка. Я о ней слышал вкратце и раньше, но потом узнал более подробно, что Лукашенко лично приходит в СИЗО №1, где проводятся расстрелы. Беларусь – единственная страна в Европе, где еще действует смертная казнь. И он лично смотрит, как это происходит. Возможно, не каждый раз - но там это подробно описано. Да, я слышал это и раньше, но как-то не мог поверить. Но потом, когда начал сопоставлять все эти факты и когда Лукашенко лично говорит: «Я бы на месте застрелил этих министров»... Это факт.

- Фильм заканчивается словами: «Лукашенко боится, он понимает, что его время на исходе». Что тебе позволяет так думать?

- Много факторов. В первую очередь, сам Лукашенко об этом говорит. Вообще только на его фразах можно фильм построить, в которых он, в том числе, и против себя произносил.

Сейчас в Беларуси идет предвыборная кампания перед парламентскими «выборами». Лукашенко официально сказал, что это репетиция президентских «выборов». И на этой репетиции уже снимают неугодных кандидатов: просто отказывают в регистрации без объяснения причин, снимают выступления из телеэфиров.

То есть понятно, если Лукашенко боится выступления в телеэфире даже неглавного канала, который мало кто смотрит, то он, мне кажется, просто дрожит от страха. Он постоянно упоминает выборы в следующем году, что нам нужно к ним готовиться, что это будет «экзамен для власти» - Лукашенко все время о них думает.

- А окружение?

- Окружение Лукашенко самостоятельно не думает. Оно думает после того, что Лукашенко что-то скажет. Оно говорит: «Да, это правильно он сказал – вот, мы так и думали».

То есть окружение будет приспосабливаться к нему и вряд ли оно будет принимать какие-то самостоятельные решения. «Парламент» полностью карманный, все чиновники подконтрольны. У него есть кадровый реестр чиновников, которых вообще нельзя трогать – он сам признавался в этом.

- Есть такой стереотип – я не единожды это слышал – о том, что КГБ контролирует просто каждого, за каждым следят. Как ты считаешь – это правда?

- Нет, это неправда. На самом деле белорусский КГБ как раз-таки в своих интересах и распространяет такую информацию, чтобы люди не доверяли друг другу – то есть, «разделяй и властвуй». Они гораздо более немощные, чем я даже мог себе представить – судя по тому, что они пытаются сделать.

Например, пытаются анонимизировать источник. Они берут «рандомного» человека из Instagram, – у них есть база, они его туда вбивают - у него было какое-то правонарушение: например, распитие алкоголя. И говорят: «А, вот он – алкоголик. И пишет там везде в пабликах». В такой бред никто не верит. Кто это смотрит? 100 человек.

Белорусский КГБ мало на что способен: они никаких спецопераций не могут провести, таких значимых для страны. Задерживают каких-то коррупционеров, причем, причина коррупции в другом – в том, что она уходит на самый верх по каждой проблеме.

«Почему так плохо? – Ну, чиновники… – А почему чиновники? – Ну, там выше кто-то…» Выше, выше – и так до самого верха всегда доходит. То есть, если говорят, почему ты всегда винишь Лукашенко – потому что все проблемы в итоге упираются в самый верх.

- А как сейчас оценишь состояние «вертикали», о которой говоришь?

- Ситуация такова, что 90% людей в Беларуси вообще не поддерживает Лукашенко. Я не говорю, что против - но не поддерживает 90%. А 10% - это как раз-таки оставшиеся чиновники, какие-то убежденные военные, его обслуживающий персонал, службы безопасности, члены их семей.

У них все хорошо, в принципе. Они не видят, что в колхозах зарплата 90-100 долларов, что люди уезжают из страны - все в своем последнем фильме я показал - и рекордные места по пьянству и миграции.

Жить просто невыносимо. К сожалению, люди уезжают из-за этого из страны. И Беларусь не то, что не развивается – она еще больше деградирует. Хотя, казалось бы – куда еще больше?

- Ты мне сказал, что раньше все-таки осторожничал, подбирал слова, а потом перестал. Что произошло? Был ли какой-то момент, когда ты перестал осторожничать в своих постах, своих видео?

- Это было после обыска, который произошел в феврале 2018-го по статье «оскорбление президента». Он прошел через два дня после того, как я уехал из Беларуси, хотя они могли прийти, когда я еще там был. После этого я понял, что это был явный знак, чтобы я не возвращался в Беларусь.

С того момента я не возвращаюсь. И, конечно, начал делать более острые видео, не стесняюсь в формулировках. Если раньше я не называл Лукашенко диктатором открыто, то сейчас говорю, как есть: узурпатор, диктатор, захвативший Беларусь.

- Его так много в твоих видео, программах – он тебе не снится?

- Снился, по-моему, только один раз: «Ну, зачем ты это делаешь? Может, хватит уже - ты же понимаешь, что, может быть, не все там правда?» Я думал, что ему ответить – и в этот момент проснулся, слава Богу.

- Я так понимаю, что ты мечтаешь - и, собственно, говоришь об этом – о Беларуси без Лукашенко. Когда этот день наступит, на твой взгляд, что первым делом необходимо сделать?

- Как только этот день наступит, я сразу же приеду в Беларусь. И вместе с теми людьми, которых в свое время отстранили от власти, с теми, кто продвигает какие-то идеи, но их на данный момент никто не слышит, мы будем думать, как выйти из той ситуации, которая сложилась. А ситуация очень печальная и пока скорого выхода из нее нет вообще.

- А такие люди есть? Потому что я не раз слышал о том, что поле так зачищено властью, что, собственно, никого нет.

- Вообще, Лукашенко старался всяческим образом дискредитировать оппозицию – что они получают гранты, что им на людей плевать. Несмотря на это, все равно люди не верят Лукашенко. Но в то же время можно сказать, не верят, к сожалению, и оппозиции.

Почему-то сейчас говорят: «А кто, если не Лукашенко?» Такого однозначного ответа на этот вопрос нет, потому что, действительно - фигуры такого же масштаба нет. Ее быть в принципе не может при тех условиях, которые сейчас в Беларуси.

- Нужна ли такая фигура демократическому государству?

- Как раз-таки да: нужна ли такая сильная фигура? В то же время, если будет парламентская республика – там есть свои плюсы и минусы. Просто нужно брать пример с развитых стран, у которых тоже получилось.

- Как ты в Польше очутился?

- В Польшу я приехал в 2015 году сознательно – я хотел получить нормальное образование. Не такое, как получают в Беларуси: как в Институте культуры, который в народе называется «кулек». Хотелось развиваться именно в творческом плане, в видеосъемке - это то, что меня всегда интересовало. То, чем я по сути занимался с детства.

- И поступил ты куда?

- Раньше это называлось «факультет радио и телевидения» в университете в Катовицах. Сейчас это называется «Катовицкая киношкола».

- Твои одногруппники вообще в курсе, кто с ними учится? Они знают, чем ты занимаешься?

- По сути, это началось под конец первого курса, когда я начал периодически публиковать видео. До этого они не знали. Но потом некоторые узнали, потому что в Facebook, если кто-то из друзей отмечает видео, остальные спрашивают, что такое.

После того, как хотели завести уголовное дело за «оскорбление» Лукашенко, понятное дело, пошли публикации в Facebook. Меня спрашивали: «Как ты там, что будешь делать?»

То есть для них это вообще какой-то космос – что есть какое-то дело за «оскорбление президента». Таких статей нет в развитых странах. Европейцам вообще сложно объяснить, что происходит в Беларуси.

- Степан, у тебя есть ощущение, что КГБ, МВД Беларуси играют по твоим правилам?

- Я бы не сказал, что играют по моим правилам, но вынуждены приспосабливаться. Потому что, например, внутренние документы, которые раньше рассылались всем сотрудникам о каких-то происшествиях с личным составом, сотрудниками милиции – например, кто-то пьяным за рулем попался – это все рассказывалось, людям объяснялось.

После того, как милиционеры начали мне эти документы присылать - это все скрыли. Теперь их имеет только высшее руководство – командующий состав. Но, тем не менее, абсолютно эксклюзивные материалы присылали из резиденций Лукашенко – фотографии, сделанные еще во время строительства, присылали фото секретных данных из КГБ.

То есть, это все им не на руку. Я бы это может и не публиковал, но поскольку они продолжают давление, я должен как-то отвечать: их же, по сути, методами.

- Как ты фильтруешь информацию? Потому что может же быть какая-то деза, может быть фейк.

- Да, конечно. Причем некоторые фейки целенаправленно присылают с целью дискредитировать, а потом сказать: «Смотрите – там половина неправды!» Но, тем не менее, более 90% информации проверяется. Да, иногда бывает, что «Акела промахнулся», но в большинстве своем информация подтверждается.

Я выработал стратегию – полностью ее не могу раскрывать, чтобы они не могли ей что-то противопоставить. Это несколько источников плюс база надежных людей, – условно говоря, из медицины, милиции, образования – у которых можно посоветоваться, у которых есть доступ к этим приказам.

Они находятся внутри системы, но несмотря на это, они против нее. То есть и таких людей достаточное количество, и они (власти – ред.) этого очень боятся.

- Ты искал этих людей или все это было в одностороннем порядке: к тебе пишут, обращаются, тебе высылают фотографии, документы, скрины?

- Люди высылают сами и они, наверное, устали бояться. Потому что раньше что-то такое вообразить себе было нереально. Что кто-то будет сливать внутренние документы, не дорожить своей работой – потому что это довольно большая угроза.

Но в то же время видно, что есть доверие. Люди доверяют тому, что я не выдам какого-то информатора, что это все будет анонимно, что я замажу, где надо замазать. Да, есть минус, что слишком много сообщений. И 90% этих сообщений, к сожалению, не подходят по формату. Люди многие обижаются, почему некоторые сообщения не публикуются.

- А этих людей, их насколько много – это сотни, это десятки, это тысячи?

- Это тяжело посчитать – этих людей может быть сегодня тысяча, а завтра – пять тысяч. То есть зависит от тематики поста. Если людей что-то трогает, действительно задевает, они говорят: «Это немного неправильно – я имею доступ к этой информации полностью – нужно подправить». Я говорю: «Спасибо большое». И добавляю их в список контактов. Их с каждым днем появляется все больше.

- Но в твоей телефонной книжке тысячи?

- Где-то так – около тысячи.

- Самый нелепый фейк?

- Самый нелепый – это, наверное, было, когда написали от имени Коли Лукашенко: «Привет, я Коля Лукашенко. Пишу из-под одеяла, тут запрещен Telegram, но я тут как-то постарался зайти. Посоветуй, что сделать, чтобы папа встал на путь истинный, исправился».

Я конечно говорю: «Коля, ты – молодец. Иди гуляй». Я потом задумался, потому что он больше не писал: «А может он реально - Коля Лукашенко? - Надо было попросить фото прислать».

- Про тебя распространяют разные фейки.

- Знаешь, белорусское КГБ настолько «изобретательное», что ничего лучше, чем обвинить человека в нетрадиционной сексуальной ориентации, оно не находит просто. Они полгода обвиняли меня в этом – у них есть свои каналы, паблики – а потом резко перестали.

- Как ты видишь свою жизнь, как себя представляешь через пять лет, десять лет где ты, чем ты занимаешься?

- Я так не люблю планировать. Потому что, если бы пять лет назад меня бы попросили рассказать, чем буду заниматься через пять лет, я бы никогда в жизни…

- …Окей, ты в Польше или в Беларуси через пять лет?

- Я бы хотел в Беларуси вообще.

- Ты снимаешь видео: «документалку» какую-то свою или ты уже какой-то директор белорусского телевидения?

- Если в телевидение идти – хотя оно уже по сути отходящий формат – развивать именно формат независимых новостей. Потому что информационное поле Беларуси очень буксует и, к сожалению, пока предпосылок никаких нет, чтобы это исправить.

- Случалось ли, что те лица, преступления, злоупотребления служебным положением которых ты раскрываешь в своих публикациях, теряли работу?

- Да. В-основном, это были «провластные» фигуры, которые считали, что им все дозволено. Хватало одной диктофонной записи, чтобы их больше не было на этом рабочем месте.

По-моему, директор щучинской школы – был такой резонансный пост про то, как он обматерил ученика и всяческим образом (оскорблял). То есть – да, случается такое, но тех людей, которые сливали информацию, не находят.

- Как ты планируешь развивать свой Telegram-канал?

- Идей множество. Сейчас в Беларуси проводится перепись населения – тоже много «треша» происходит на канале. Но я хочу свою перепись: перепись подписчиков. Реальную перепись, не такую фейковую, которую проводят сейчас в Беларуси. То есть узнать больше о людях конкретно.

Потому что в Telegram нет конкретно (чтобы был указан) пол, возраст. Хочу узнать, что это за люди, их возраст, какие увлечения, как они относятся к тому или иному моменту.

- Тебя пытались ломать - твои аккаунты?

- Пытались ломать Facebook – его даже взломали на пару минут. Mail.ru взломали – причем заходил я полгода назад, а сейчас уже не могу зайти. Весь август и сентябрь пытались взломать Gmail. Что только не предпринимали - думали, что я случайно нажму на кнопку «да, это я», но ничего не получилось.

Я нахожусь в Польше, и в Telegram номер они перехватить смс не могут, плюс там «двухфакторная авторизация» - у них возможности ограничены, и они признают это. Через Telegram они не могут, например, искать каких-то закладчиков наркотиков. То есть, для них это что-то неприступное.

- Через тебя проходят просто гигабайты очень неприятной информации. Как ты отвлекаешься от этого всего?

- Я стараюсь заниматься чем-нибудь, кроме этого. Например, я люблю ездить на велосипеде.

- Сколько километров в день?

- Ну, вообще, по 30 желательно. Но, к сожалению, у меня недавно украли велосипед – после этого я перестал быть спортсменом. Спортом другим стараюсь (заниматься) – тренажерный зал, бассейн. Увы, все время почти уходит на основную деятельность.

- Твой телефон – это твой «центр управления полетами». Здесь у тебя и список твоих знакомых, друзей, и тех людей, которые тебе пересылают какую-то информацию. Есть люди, которым ты можешь доверить свой телефон?

- Таких людей нет. Я могу там что-то показать, но чтобы отдать – нет. Я постоянно с ним.

- Два года назад против тебя было возбуждено дело об «оскорблении президента Республики Беларусь». Сейчас новая история – расскажи о ней.

- Сейчас пытаются зайти через еще один «суд». В «суд» подал так называемый мэр – потому что мэров в нормальных странах выбирают, а в Беларуси и председателей исполкомов, и судей назначает Лукашенко.

Он подал в «суд» якобы за клевету: я распространил в отношении него «неверные сведения» о том, что он попался пьяным за рулем автомобиля - хотя было и фото-подтверждение. Некоторые люди потом начали возмущаться в комментариях: «Так они же сами… кто-то кому-то рассказывал – его же жена сама рассказывала».

В общем, они облажались по полной. Но, тем не менее, его сажать не стали, и у меня, в принципе, есть версия, почему. Это было связано с тем, что он находится в кадровом реестре Лукашенко, в котором 850 человек. И об этом нужно оповещать Лукашенко – он может не дать согласия, долгие процедуры...

Они решили зайти по-другому: сказать, что все это неправда. Они изъяли документы, где освидетельствование проводили, и все: «Какие у вас доказательства?» Доказательств нет, потому что источник я не могу раскрывать.

И сейчас они пытаются через «суд» показать - мол, «вот, неправдивая информация». Плюс еще одна задача у «суда» - чтобы другие СМИ не ссылались на мой канал.

- Как ты думаешь, это – его инициатива подать на тебя в «суд»?

- Абсолютно не его. Потому что у Лукашенко сейчас озимые, коровы и все остальное. А сейчас появился какой-то NEXTA. Это была инициатива Совета безопасности Беларуси, причем информация эта по нескольким источникам подтвердилась. Не 100%, но, скорее всего, так и есть. Они просто сказали, что «мы не будем сажать, но делали то, что надо».

И, в принципе, даже если бы он хотел сейчас от этого всего отстраниться – не получится. Потому что на каждого чиновника в Беларуси есть компромат, по которому он может в любой момент - если станет неугодным - или уйти в тюрьму, или просто лишиться должности.

- Что твое поколение думает о власти, о «президенте»?

- В Беларуси молодежи – большинству, с кем я общаюсь и друзьям моим из школы - конечно, не нравится, что происходит. Но в то же время они не готовы против этого сражаться. Да – люди против, но они пока почему-то не готовы. Почему? Я пытаюсь понять.

Вот, например, недавно был случай в одном из колледжей Минска. Преподаватель там на уроке начал нести ересь про то, что «украинские власти уничтожают людей на Донбассе, бомбят больницы». Казалось бы – очевидный бред, 100%-е штампы российской пропаганды – я про это написал.

Потом в этом колледже через разные паблики ВКонтакте начали искать людей, которые это слили. Там проводили опросы - 95% людей высказывалось, что «этот преподаватель прав, не надо ничего против него делать».

Вот после таких моментов мне кажется, что я вообще ничего не понимаю про белорусскую молодежь. Но хочется верить, что прогрессивных людей больше. И мне кажется – так и есть.

- А что твоему поколению небезразлично? Потому что есть стереотип о новом, молодом поколении пофигистов, которые максимум могут лайкнуть что-то.

- Как раз-таки соцсети им и небезразличны. Поэтому надо как-то находить к ним подходы через социальные сети, через интернет. Я это пытаюсь делать: доступным языком им показывать, что происходит, почему так происходит и что с этим можно сделать.

- Расскажи о своих родителях: чем они занимаются, кто они?

- Моя мама работала учителем, потом работала в Белгосуниверситете – в итоге ей пришлось уволиться с этой работы.

- Не благодаря ли твоей деятельности?

- Возможно, благодаря. Потому что уволить ее официально не могли – не было оснований. Но ее начали нагружать работой - понятно, что работать стало просто невыносимо.

А папа работает на канале Белсат вместе со мной. Он ведущий спортивных новостей. Он меня всячески поддерживает.

Мама раньше пыталась как-то сказать: «Ну, зачем ты? Может быть, завязывай – не надо». А потом, когда столкнулась сама со всем этим, поняла, что если ничего не делать, будет еще хуже.

- А, вот, собственно, я думаю, не один человек сказал бы: «Зачем тебе все это? Риск, усложняешь себе жизнь». Почему ты все это делаешь по большому счету?

- Мотивируют в первую очередь люди, которые пишут, что благодаря мне они понимают то, что происходит, почему так происходит. Благодаря этой мотивации я продолжаю это делать.

В какой-то определенный момент я стал осознавать, что это, можно сказать, что-то вроде призвания. И уже назад как-то не отступишься – если все-таки начал, то нужно или заканчивать, или сдаваться. Но сдаваться я не намерен. Поэтому и продолжаю – до победы.

Как известно, NEXTA пригласил зрителей самого популярного фильма о Беларуси на встречу 8 ноября в 18:00 на площадь Свободы Минска.

Вы можете поддержать сайт Charter97.org следующим образом:

РАСЧЕТНЫЙ МУЛЬТИВАЛЮТНЫЙ СЧЕТ ДЛЯ ПОЖЕРТВОВАНИЙ:

Название банка: Bank Millennium S.A.
Адрес: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL97116022020000000216711123
SWIFT: BIGBPLPW
Название владельца счета: Fundacja “KARTA ‘97”
Назначение платежа: Darowizna na cele statutowe

Связаться с нами можно по адресу [email protected]