Время защищаться

Дедовщина идет в каждый дом.

Это не жизнь, это «Скотный двор» Оруэлла, происходящий в «1984» того же Оруэлла, если кто еще не понял. Если сидишь дома, зажмурив глаза и заткнув уши, - еще можно выдержать. Но стоит выйти на улицу, или включить компьютер, или встретить знакомого – Оруэлл возрождается и расцветает, как пион под лучами утреннего солнца.

Встречаю знакомого, который много лет работал в министерстве обороны.

- И чего вы все так всполошились из-за этого солдата в Печах? – удивляется он. – Ты знаешь, сколько таких случаев? Да до фига! Дедовщина была, есть и будет.

Приходит подруга, чей сын недавно отслужил в армии. Рассказывает, как его заставляли сто раз подойти к тумбочке и сказать: «Товарищ тумбочка, разрешите пройти!» И ржали. И это, оказывается, было большим везением – дедовщина-лайт. Всего лишь – «товарищ тумбочка».

Захожу к знакомому владельцу кафе выпить кофе и расспросить о новостях. Рассказывает, как недавно всем владельцам «точек» в центре города звонили из исполкомов и требовали прийти: «Перед вами будет выступать прокурор». Некоторые пошли – думали, это анонс концертного выступления, и прокурор петь или плясать будет. Но вместо пляшущего прокурора им сообщили, что теперь собственники заведений в центре города должны будут платить государству пять процентов от прибыли, а иностранцы – 25 процентов (инвесторы – велкам ту Беларусь!) за то, что портят исторические здания. О том, что именно они, собственники, сажают возле своих заведений цветы, подстригают траву, убирают мусор и украшают прилегающую территорию, - исполкомовцы как-то забыли.

Узнаю из ленты в социальных сетях, что Ольга Николайчик продает свой дом, чтобы расплатиться с государством за участие в акциях протеста. Оказывается, режиссер-документалист Николайчик, сроду на госслужбе не состоявшая и, соответственно, взяток не бравшая, не грабившая, не воровавшая, не разбойничавшая, должна государству уже больше восьми тысяч долларов. Она продаст их с мамой дом, расплатится с государством и переедет в деревню. Или в Украину. И все равно будет приходить (или приезжать) на акции протеста.

Оруэлловские новости нарастают, как снежный ком. С другом, блестящим хирургом, спасающим детей, государственная больница не продлевает контракт из-за того, что после рождения четвертого ребенка он временно отказывается от ночных дежурств. Приятельнице отказывают в пенсии из-за того, что она много лет ухаживала за лежачей матерью и не уложилась в страховой стаж. Подруге-инвалиду врач шепотом советует покупать дорогое импортное лекарство, потому что от отечественного, положенного бесплатно, вылезут волосы и много чего еще произойдет, а государство на инвалидов выделяет только то, от чего все волосы повылезут.

У белорусов, впрочем, без всяких лекарств скоро не только волосы, но и глаза из орбит повылезают. Потому что каждый день приносит новую «подлянку» от государства. Ты белорус? Так готовься к тому, что у тебя не будет ни работы, ни зарплаты, ни пенсии, ни свободы, ни прав, ни свобод, ни жизни. Ты будешь тратить время, как тысячи сограждан весной, и доказывать, что ты не тунеядец. Ты будешь тратить нервы в судах, как инвалид-колясочник, руководитель офиса по правам людей с инвалидностью Сергей Дроздовский, которого пытались выселить из общежития. Ты будешь тратить деньги на взятки военкому, чтобы отмазать сына от армии. Ты будешь унижаться перед тюремным вертухаем, чтобы пропустил продукты в передаче для родственника, а он будет издеваться, просто чтобы ты знал: он – начальник, а ты, белорус, кусок дерьма. Ты будешь сидеть в тюрьме после того, как в новогоднюю ночь в тебя выстрелит милиционер в твоей же квартире. В конце концов ты покончишь с собой в подвале, не выдержав государственной дедовщины, - если тебя не убьют раньше.

Государственная дедовщина вовсе не обязательно придет к тебе в образе сержанта-скотины. Она может прийти в любом обличье: сержанта, военкома, судебного исполнителя, участкового милиционера, исполкомовской тетки, санстанции, инспектора опеки, завуча, омоновца, вахтера, гэбэшного опера. Или – всех вместе. Но она не обойдет никого, не надейтесь.

Вы все еще не собираетесь защищаться? Тогда они идут к вам.

Ирина Халип, специально для Charter97.org