На грани нищеты: одна история из жизни трех миллионов пенсионеров

Свою историю выживания на 2,5 миллиона рублей рассказала оршанская пенсионерка Евгения Козлова. Всего таких пенсионеров в Беларуси — три миллиона.

Пенсионерка из Орши в интервью «Радыё Свабода» вспомнила, как работала в «доме Короткевича», рассказала, на что тратит свою пенсию в размере 100 долларов, начисленную за 35 лет стажа на одном рабочем месте.

29 февраля - тот самый день, когда 66-летняя Евгения Козлова очередной раз стала безработной. Точнее, изменила свой статус «работающий пенсионерки» на «пенсионерку обычную».

«Нормально ли это, чтобы до смерти подрабатывать, лишь бы не сидеть в нищете?»

Евгения тяжело дышит: мучают повышенное давление и простуда. Но не сдерживает радости:

«Все, бросила ее, эту работу! Здоровья нет - давление высокое, а тут еще простудилась. Нет никаких сил! Написала заявление об увольнении, и все. Разве это нормально, чтобы до смерти подрабатывать, лишь бы не сидеть в нищете? Знаю, кому сказать за это спасибо! И все знают, только молчат и терпят!»

Евгения Козлова на пенсии уже одиннадцатый год. Но «заслуженного отдыха» еще не видела. Работает «на ниве коммунальной гигиены». Так она в шутку называет работу уборщицы. Если искала работу, то предложили убирать в школе. Отказалась, потому что там нужно было работать с 8 до 16. Пошла уборщицей в общежитие льнокомбината, где работа заканчивается в 13. Работать или нет - вопрос не стоял вообще: выйдя на пенсию в 55, Евгения почти сразу почувствовала, что денег катастрофически не хватает:

«У меня кооперативная двухкомнатная. В 1986 году сюда переехали. Муж умер, сыновья выросли, я осталась здесь одна. Квартира на первом этаже, от пола тянет. Единственным спасение, чтобы не дуло хоть с улицы, было поставить пластиковые окна. Пришлось идти работать, чтобы не замерзнуть в квартире. На окна как-то насобирала денег, поставила новые двери в зал. За то время сгнили рамы на балконе. Что делать? Дальше работаю - балкон отремонтировала. Но теперь уже не то здоровье, а работа уборщицы тяжелая, что ни говори. Больше не могу! Буду как-то жить на одну пенсию, хоть понимаю, что это очень сложно!»

В связи с тем, что с работой уже все решено, устраиваем небольшой праздник - пьем чай и беседуем «за жизнь». Сладостей на столе немного: сливовое варенье и блины, испеченные Евгенией. Да еще немного магазинного печенья. Зефир и конфеты принесли гости.

«Я никогда не была слишком требовательной к еде. Поэтому закончится кофе - обойдусь. Вместо чая можно трав насобирать. Дачи у меня нет, поэтому картофель и свеклу я покупаю. Хожу в основном в «Евроопт», у меня пенсионерская дисконтная карточка. Скидки там бывают. Обычно с пенсии покупаю куриные спинки. Ну, а если уж очень захочу - то и целую курицу. Если я сразу ее разрежу на части, то и на полмесяца хватит», - рассказывает Евгения.

И предлагает выбрать удобное место, чтобы сесть: или на диван, или в кресло, на котором - ковер с гербом «Погоня». По словам Евгении, «Погоню» она спасла от позора: сосед бросил этот коврик под дверь, чтобы вытирать ноги, а она не выдержала.

«Позвонила в дверь, говорю: - Как вам не стыдно, это же наш герб! Сосед говорит: - Тебе надо - забирай его, а мне он не нужен. Когда-то же вот купил или подарили. И делали же раньше такие сувениры, когда «Погоню» ценили! Я его забрала, как смогла, отмыла», - Евгения поправляет бело-красно-белый коврик с «Погоней» посередине.

А на нем уже улеглась кошка. Питомцев здесь трое. Две кошки, Лола и Мурка, да кот Марсик.

Расходы на питомцев - это то, что в скромном пенсионном бюджете нельзя сократить никоим образом. Котики же не понимают, что хозяйка вынуждена бросить работу, за которую платили дополнительные к пенсии два миллиона. Этого не объяснишь ни домашним питомцам, ни бездомным, которые ожидают от Евгении какой-нибудь пищи во дворе, под балконом. А еще на улице ждут птицы, которых пенсионерка также подкармливает. Одним словом, как ни крути, а купить куриные головы для кошек - это обязательно. Это в планы экономии не входит.

Евгения немного смущается, но открывает холодильник:

«Если хотите - то загляните. Куриные головы - для кошек, куриная грудка - для меня, ливерка - для всех вместе. Есть яйца, молоко, открытая пачка майонеза. Гречка сваренная стоит. Сейчас пост, я могу ее целый день есть. Красной икры нет и никогда не было. А вот более сытые времена, конечно же, были! Пока работала. А сейчас у каждого пенсионера так - в холодильнике негусто. Откуда будет густо, если мы государству уже не нужны? Отработали свое, и о нас можно уже не думать, живы мы, или нет!»

Евгения 35 лет отработала в Оршанском центре гигиены и эпидемиологии. Вышла на пенсию с должности помощника эпидемиолога. Это специалист, который изучает ситуацию в детских садах, школах, когда случаются инфекционные заболевания, или проводит плановые, профилактические проверки. Работа считается вредной: за нее доплачивали 25%, так как приходилось работать там, где опасные инфекции.

Евгения мечтала стать учительницей начальных классов, однако, судьба сложилась иначе:

«Я родилась в Вильнюсе. Моя мать была квалифицированной медсестрой. А отец работал водителем. Его посадили в тюрьму. Был 1949 год, тогда же и за колоски сажали! А отец всего лишь немного побил машину. Совсем незначительно! С ним вместе, кстати, ехала мать, мною беременная. И ничего - я родилась вовремя, все нормально. А отца признали виновным и дали срок. Я родилась, смотреть меня было некому, и мы переехали в деревню к маминым родственникам. Ее сестра смотрела меня, и своего ребенка, а мама устроилась на работу в госпиталь в Богушевске. Я подросла, и маме в это время дали квартиру. Она была маленькая, холодная, я часто болела. Когда закончила школу, то уехала в Витебск поступать в педагогический институт. Было девять с половиной человек на место, и я не поступила. На следующий год опять поехала поступать в Витебск, уже в медучилище. Там только что открылось отделение санитарии, гигиены и эпидемиологии, и я получила специальность «санитарный фельдшер». Вышла замуж и вместе с мужем приехала в Оршу».

Оршанский центр гигиены и эпидемиологии находился как раз в том доме, где родился писатель Владимир Короткевич: раньше там была роддом. Потом учреждение, где работала Евгения Козлова, перевели в новое здание, а в бывшем создали музей писателя-земляка.

«Работу в 1990-е я вспоминаю с большим удовольствием»

«Работу в 1990-е я вспоминаю с большим удовольствием. У нас был хороший коллектив, а наш главврач, главный санитарный врач Орши и Оршанского района Василий Бич заботился о нас, был инициатором, чтобы наш центр получил современное здание. Кстати, Василий был большим поклонником белорусского языка, по-белорусски у нас велась вся документация. Да только в 2000 году нашего главврача задержали и посадили в тюрьму за взятку. Была громкая история, на всю Оршу. Многие, и я в том числе, до сих пор считают, что его подставили. При новом главе я поработала совсем мало, вскоре вышла на пенсию», - делится Евгения и показывает фотографии 20-летней давности, сделанные еще в доме, где родился Короткевич.

Пенсия, которую получает бывшая работница центра эпидемиологии и гигиены, составляет сегодня 2 миллиона 659 тысяч рублей. Евгения Козлова получает деньги в сберегательной кассе. Показывает последний чек: там видно, что на счету осталось еще «две пенсии».

«Пока работала, старалась экономить: если получу зарплату, то уже пенсионные деньги не трогаю. Так как очень боюсь непредсказуемых, незапланированных расходов. Вот порвались сапоги. Что делать? Босиком не пойдешь, правда? Купила, искала дешевые, в «Марко» - отдала полтора миллиона. Одежду я нечасто себе покупаю, ношу что есть. Последнее, что купила - это пальто на ярмарке, года два назад. Вот очень боюсь, что сломается телевизор, он уже старый, плохо показывает. Как сломается, то все деньги за новый и отдашь! Еще нужно заменить кран в ванной. Зубы надо полечить. Так что пусть лучше будет хоть небольшой запас, так как очень страшно без него. И так наши деньги ежедневно обесцениваются», - рассуждает Евгения.

Получив пенсию, Евгения сразу откладывает деньги на коммунальные расходы. В этом месяце заплатила за квартиру и ее обслуживание 587.600 рублей. В прошлом месяце было 411.800.

«Берут ежемесячно за капитальный ремонт 47 тысяч рублей. Уже сколько лет берут, а кто его у нас видел? - возмущается Евгения. - Еще я спросила, заплатив, почему так подорожал телефон. А мне говорят: «Это вы стали больше разговаривать». Будто мне делать больше нечего, как разговаривать часами! Деньги текут как вода! Идешь в магазин, то 100 тысяч взять мало - может и не хватить. Поэтому берешь сразу 200, а там глядишь, как сэкономить».

Евгения говорит, что старается снимать деньги хотя бы чуточку позже - не сразу, как их перечислили. Таким образом якобы сокращается время до следующей «получки». Теперь, когда коммунальные расходы составляют больше пятой части ее пенсии, можно легко посчитать, что остается «на жизнь». Подсчеты не радуют: около 150-180 тысяч - это еда для кошек, еще 200 тысяч - на лекарства, которые нужно принимать регулярно. Если ничего чрезвычайного не случится со здоровьем, то на продукты остается немного больше полутора миллиона - по 400 тысяч в неделю. Придется думать, в чем себе отказать ради экономии. Хотя, кажется, и так экономия практически на всем. Чего особенно жаль - так это что невозможно покупать книги, говорит пенсионерка:

«Книги очень люблю. Но новые у меня появляются - только если кто-то подарит. А самой-то купить это сейчас дорого. И компьютера у меня нет. Знакомые говорят - покупай, но что-то я не знаю. Вот только если у знакомых что-то посмотрю в интернете, да и все. Сыновья говорят: «Мама, ты в компьютере не разберешься!» А я думаю: «Уж и глупее меня разбираются!» Но - нет, наверное, покупать все же не буду. Вещь дорогая!»

Евгения Козлова считает, что она далеко не самая бедная в нашем обществе. По крайней мере, всегда может рассчитывать на помощь сыновей. Однако пока что принципиально отказывается брать у них деньги:

«У меня два сына и два внука. Старшему внуку уже 22 года, может, жениться уже будет. А младший сын недавно квартиру построил, еще кредит выплачивает. Ну как я могу у детей брать деньги? Они пытались давать, но я отказалась! Нет, нет и нет! Из сыновей тянуть деньги не буду, просить не буду. Хотя знаю: с голоду они мне умереть не дадут, что бы у меня ни случилось! Разве это нормально - всю жизнь я работала, а себе на старость не заработала? Ну, если не заработала миллионов, то буду жить как смогу. Знаете, моя жизнь еще неплохая: есть такие матери, которые детей-алкашей содержат. И сыновья их еще и избивают, деньги требуя! Вот где беда! Или работы детям нет, а жить как-то надо. Так и живут за материнскую пенсию. А та деньги детям отдаст и сама сидит голодная. А я уже как-то проживу на свои два с половиной миллиона!»

«Хочу издать книжку»

Есть у Евгении мечта, которая повлечет за собой хоть и запланированные, но большие затраты. Это мечта издать сборник своих стихов. Уже третий. Евгения Козлова - член Союза белорусских писателей, двадцать ее стихов положены на музыку и стали песнями, их поют местные исполнители.

«Хочу издать книжку. Кто знает, сколько мне жить осталось? Хочу, чтобы был сборник. Он уже готов, собран. Сейчас собираю деньги и думаю, куда обратиться, чтобы напечатать», - говорит женщина.

В нынешнем статусе «безработной пенсионерки» ее радует только одно: больше времени остается на поэзию и воспоминания. Ведь они не радуют: жизнь была нелегкой, и все казалось, что впереди ждет что-то лучшее. Прошли десятки лет, а лучше не стало. И то, что ее случай не единичный, а типичный, Евгению Козлову огорчает еще больше.