Хроники «калийной войны»

За что сидит в белорусском СИЗО гендиректор «Уралкалия» и почему всем все равно.

Генеральный директор «Уралкалия» Владислав Баумгертнер за решеткой уже вторую неделю. Но реакция России на громкий арест пока на удивление сдержанна. Притом что захват заложника для решения собственных экономических проблем Лукашенко практикует впервые. В международный розыск объявлен и Сулейман Керимов. Что вынудило Лукашенко пойти на крайние меры?

«Уралкалиевские начальники в стремлении к «мировому господству», продвигая свои вполне шкурнические интересы, готовы, как говорится, закатать в асфальт солигорских шахтеров <…> Логическая цепочка незатейлива: «кинуть» партнера, обобрать и оболгать его, вытеснить с рынка и, апеллируя высокой «крышей», захватить весь базар, то есть мировой рынок, и единолично вершить на нем свои делишки» — воистину в представлении государственных белорусских СМИ Сулейман Керимов и Владислав Баумгертнер — настоящие исчадия ада. Коварнее их нет людей в мире. Теперь вам понятно, почему один сидит в СИЗО, а второй ждет, когда белорусская прокуратура выпишет постановление на его арест и объявит в розыск через Интерпол?

А ведь последние годы эти люди жили дружной семьей, деля гигантские прибыли от монопольного положения на рынке калийных удобрений. Что же привело к столь жесткому разводу?

Свадьба. Конфетно-букетный период

В 2005 году владелец «Уралкалия» Дмитрий Рыболовлев повстречался с Лукашенко и предложил ему картельный сговор. До того момента продукция «Уралкалия» и «Беларуськалия» продавалась через длинную цепочку посредников. Рыболовлев предложил Лукашенко: убираем посредников, создаем общую компанию с монопольным правом продажи удобрений.

То ли задумка была страсть как хороша, то ли сыграли роль белорусские корни Рыболовлева, но Лукашенко на создание Белорусской калийной компании (БКК) согласился. И она сразу взяла под контроль 43% рынка калийных удобрений. На другой стороне планеты сформировался другой кружок по интересам: американские и канадские производители удобрений тоже создали картель — Canpotex, еще 30% мирового рынка.

Два картеля легко держали сверхвысокие цены на удобрения, реагируя на изменения спроса снижением или увеличением производства. При средней себестоимости добычи калия 150–200 долларов за тонну в 2008 году цена на калийные удобрения доходила до 1000 долларов за тонну. Не бизнес, а станок по печатанию денег.

Пятый год брака. Первые испытания

Так прошли первые три года «брака по расчету». Но потом «мужа» будто подменили. Собственно, почему «будто»? Его и правда подменили. Российские власти вынудили Дмитрия Рыболовлева продать бизнес. Формально причиной стала серьезная авария на одной из шахт «Уралкалия», когда едва не провалился под землю город Березники. В действительности Кремль хотел передать прибыльный бизнес под контроль более лояльным бизнесменам. Впрочем, Рыболовлев внакладе не остался: акции у него купили на 14% дороже биржевой стоимости.

Контроль над «Уралкалием» получил Сулейман Керимов с несколькими компаньонами. И тут же начал расширять бизнес. Два года ему понадобилось, чтобы заполучить своего главного российского конкурента — компанию «Сильвинит».

Это имеет прямое отношение к нынешнему скандалу. Дело в том, что, создавая БКК, стороны договорились: она будет продавать калий пропорционально производственным мощностям партнеров. То есть кто может больше добывать, тот больше и продает. В тот момент это было выгодно белорусам: расклад был 60:40 в их пользу.

В ситуации с «Беларуськалием» одной из сторон конфликта оказалось само государство со всем набором карательных функций. Лукашенко просто воспользовался этим «конкурентным преимуществом» в бизнес-конфликте.

Но с покупкой «Сильвинита» ситуация изменилась. Теперь российская компания обладала большими мощностями. И в 2012 году БКК продала уже 52,5% российских удобрений и только 47,5% белорусских. Вроде все по-честному, но Беларусь потеряла на этом более полумиллиарда долларов: валютная выручка «Беларуськалия» за год упала с 3,2 до 2,7 млрд. И это притом что экспорт калийных удобрений дает 14% всех экспортных доходов Беларуси.

Более того, нахрапистый российский менеджмент, по сути, захватил оперативное управление БКК и заключал контракты без согласования с белорусами. Громкий скандал разразился в начале этого года. Мировые цены к тому времени упали до 470–490 долларов за тонну, но руководство БКК неожиданно заключило с Китаем контракт на поставку удобрений по 400 долларов. Только на одной этой сделке Беларусь недосчиталась 70 млн долларов.

Кризис седьмого года. Развод

И терпение Лукашенко лопнуло. В декабре прошлого года он подписал указ, по которому БКК лишалась монопольного права на продажу калия, а право экспорта получили «иные организации, определенные президентом Беларуси». То есть нарушил договоренности 2005 года. А Сулейману Керимову только и нужен был повод, чтобы разорвать отношения. Он заявил, что «Уралкалий» будет торговать теперь самостоятельно, а не через БКК. Более того, объявил и новую ценовую политику: зарабатывать не на высокой цене, а на объемах продаж.

По сути, он объявил «Беларуськалию» демпинговую войну, цель которой очевидна: банкротство белорусского предприятия и его поглощение.

Собственно, Керимов пытался купить «Беларуськалий» и по-честному. Но в 2011 году Лукашенко выставил цену 30 млрд долларов, что на тот момент было в два раза дороже его реальной стоимости. А потом и вовсе сказал, что флагман белорусской промышленности не продается.

Тогда Керимов решил действовать более знакомыми ему методами. Белорусская государственная пресса несильно ошиблась, описывая демонические планы Керимова. Первая часть плана — вытеснить «Беларуськалий» с российского рынка. Об этом однозначно свидетельствует письмо, разосланное российским клиентам компании гендиректором «Уралкалия» Баумгертнером: «…Предлагаем установить цену на хлористый калий, поставляемый с 20 августа по 30 сентября 2013 года, в размере 5500 рублей за тонну, что обеспечит снижение на 24% по сравнению с текущей ценой». И дальше о том, что «Уралкалий» «готов защищать интересы калийной отрасли путем обращения в государственные органы России за введением в отношении поставок белорусского хлористого калия специальных защитных и антидемпинговых мер».

Готов «Уралкалий» к демпингу и на мировом рынке. У него самая низкая себестоимость добычи калия — порядка 70 долларов за тонну. В то время как у «Беларуськалия» и западных конкурентов — от 130 до 250 долларов. Такая ценовая политика «Уралкалия» ставит их работу на грань рентабельности и в любом случае снижает рыночную стоимость компаний.

Единственное, чего не ожидал Керимов, — это столь решительных действий белорусских властей, хотя его собственные структуры в жесткой конкурентной борьбе не чурались привлечения «силовой» помощи госструктур. А в ситуации с «Беларуськалием» одной из сторон конфликта оказалось само государство со всем набором карательных функций. Лукашенко просто воспользовался этим «конкурентным преимуществом» в бизнес-конфликте.

Лукашенко все просчитал?

Многих удивила неслаженность хора голосов в поддержку Владислава Баумгертнера. Казалось бы, такой вызывающий шаг, как фактический захват в заложники руководителя крупного российского предприятия, должен вызвать более жесткую реакцию, чем мы наблюдаем сегодня (см. справку). Заявления МИД и вице-премьера Аркадия Дворковича, которого к тому же с Керимовым связывают хорошие отношения, явно не тот уровень, чтобы говорить о серьезном конфликте между двумя государствами. А ведь раньше любая белорусско-российская «война» — от газовой до молочной — сопровождалась жесткими комментариями и Дмитрия Медведева, и Владимира Путина.

Ответ здесь, возможно, такой: вроде бы спонтанное эмоциональное решение Лукашенко на самом деле было просчитано на несколько шагов вперед. Белорусский правитель учел отношение к личности Сулеймана Керимова и в российском обществе (на его публичной защите ни один политик не сможет заработать очки, а скорее даже потеряет), и собственно во властной элите, раздираемой клановыми противоречиями.

Не исключено, что Владислав Баумгертнер проведет в белорусской тюрьме достаточно много времени — пока в двусторонних отношениях не появится весомый повод для взаимовыгодного обмена.

Виктор Дятликович, «Русский репортер»