Валентина Святская: На мой участок пришло 29% избирателей

В «выборы» никто не верит, поэтому избиратели не пришли.

Об этом сайту charter97.org сказала политик Валентина Святская.

- Валентина, вам как наблюдателю чем отметилась эта «избирательная» кампания?

- Накануне «избирательной» кампании мы собирались со своими коллегами и обсуждали, каким образом она будет проходить. Из опыта прошлых кампаний мы попытались вычислить, на каком этапе будут фальсификации - то ли на этапе предварительного голосования, то ли в день основного голосования. Мы предполагали, что в связи с развернутой кампанией бойкота скорее всего «выборы» не состоятся, и на каком-то этапе бюллетени для голосования будут просто нагло вброшены в урны. 23-го сентября у всех моих коллег по Минску наблюдалась та же картина, что и у меня: уже закончилось время голосования, а 50% плюс один избиратель так и не пришел. Понятно, что «выборы» в Беларуси не состоялись. На моем участке просто был составлен протокол, как и требовала окружная комиссия или кто-то, кто отдавал приказ. На мой участок пришло 29% избирателей. Был и так называемый «подсчет»: бюллетени разложили по стопкам, затем председатель комиссии предложила членам комиссии отойти в сторону, сама села рядом с секретарем, и они начали составлять протокол. Потом председатель комиссии велела подойти каждому члену комиссии по отдельности и поставить свою подпись.

- Что думаете о кампании бойкота?

- Благодаря властям и центральной избирательной комиссии, у нас «выборы» девальвированы как политическое мероприятие. В «выборы» никто не верит, поэтому избиратели не пришли. Единственное, что сейчас интересно избирателям - это выборы президента. Что касается так называемых «парламентских выборов»... То, как эта кампания проходила, я имею в виду информационные, агитационные, пропагандистские составляющие - это все сделано с точностью наоборот. Сами власти устроили бойкот. Ермошиной, зная, какое к ней отношение, не надо было выступать с какими-то политическими заявлениями, с какими-то политическими характеристиками оппозиционных лидеров. Она должна была заниматься организацией этих «выборов». Работу надо было вести и следить за тем, чтобы Избирательный кодекс выполнялся. А она чего-то выходила на экраны телевидения, интервью давала. Особенно интересное интервью, которое она дала «Комсомольской правде», где она сказала, что наш избиратель люмпенизирован. Почитав такое интервью, понятно, что избиратель, который уважает себя, к урне не пойдет. Как это возможно, априори так оскорблять людей!

- У вас много знакомых, участвовавших в наблюдении. Были ли какие-то шокирующие факты фальсификаций?

- Одна моя коллега из Заводского района рассказывала, что по месту жительства проголосовало якобы около 300 человек. Если даже на участок придет столько людей, то это будет очередь, при том, что там сидит определенное количество членов комиссий. А представляете себе урну, с которой идут два члена комиссии и обходят почти 300 избирателей? Это просто физически невозможно! И если мне кто-то скажет, что это возможно, то он врет. Поэтому ложь должна быть «вкусной», чтобы ее можно было проглотить. А ложь о 300 избирателей не проглотишь. Вот те проценты, которые Ермошина объявила - это была «вкусная» ложь. На некоторых участках было 50,3%, 51,2% - это уже больше похоже на правду. Понятно, что в Минске и крупных городах «выборы» не состоялись. Поэтому еще раз хочу подчеркнуть: это не оппозиция виновата. Это власти сделали все возможное и невозможное, чтобы «выборы» прошли так, как они прошли. И пусть они сами себе посыплют головы пепелом. Такого я еще никогда не видела, пережив уже столько «избирательных» кампаний. Те информационные стенды, которые были размещены по округам - это просто издевательство над выборами, пародия на них. Избиратель, который уважает себя, придя и посмотрев на так называемые информационные стенды, делал сам выбор: он просто не шел на эти «выборы».

- Что делать дальше?

- Все зависит от избирателей. Если они действительно себя уважают как избиратели, если у них есть и честь, и достоинство, они сделают свой выбор. И они имеют возможность за свой выбор постоять, как это происходит в некоторых странах. Избиратели приходят в день выборов (никто ни на какие досрочные голосовании не ходит), делают свой выбор и стоят у избирательных пунктов до тех пор, пока комиссия не подсчитает все голоса и не объявит публично результаты голосования, которые вносятся в протокол. А избиратели стоят и ждут. И пусть бы попробовали эти члены комиссии каким-то образом где-то тихонько уйти...

- Вы, наверное, имеете в виду парламентские выборы в Грузии, откуда на днях вернулись?

- Я много где наблюдала за выборами... На днях имела возможность быть наблюдателем в Грузии в составе международной миссии. Там избиратель может голосовать только в день выборов и на участке, где он зарегистрирован. Уехал ты в служебную командировку - пожалуйста, никаких открепительных талонов нет. Урны прозрачные, сделано все централизованно. У каждой комиссии по две урны: одна для голосования на избирательном участке, вторая, маленькая, прозрачная - для голосования по месту жительства. Все ящики опечатываются. Все протоколы, которые должны быть заполнены по прошествии выборов - с водяными знаками, они делаются в ЦИК и имеют сквозную нумерацию, т.е.  протокол уже не подделаешь. Никакая это не бумажка с неизвестно какими цифрами. Там все просто сделано: протокол в виде таблицы, надо вносить соответствующие выборам цифры и считать, чтобы они совпадали с теми цифрами, которые должны быть на соответствующем участке. Там, где я наблюдала, все сходилось точь в точь. Самая удивительная вещь для нас в том, что, согласно избирательному законодательству Грузии, в каждую избирательную комиссию должны входить три представителя от оппозиционных блоков или партий, три представителя от провластных и шесть человек, назначенных ЦИК (они считаются независимыми). Но в каждой избирательной комиссии есть представители оппозиции, три человека как минимум. Это по закону. Когда начинается подсчет бюллетеней после окончания выборов, сначала считаются голоса из переносной урны. Потом высыпаются бюллетени из основной урны, и идет подсчет. Члены комиссии тянут жребий: три человека садятся и начинают открывать те конверты, которые бросали избиратели в ящик со сложенными туда бюллетенями. В конверте находится два бюллетеня. Первый, сидящий посередине, открывает конверты и раздает двум, которые сидят рядом. А те объявляют, что в бюллетенях. За их спинами стоят еще два члена комиссии, проверяющие, то ли было объявлено. Там в состав парламента входит 150 человек: 77 человек избираются пропорционально и 73 мажоритарно.

Что касается полномочий наблюдателей, то я не представляю, что было бы, если бы наблюдателям, как нам в Беларуси, сказали бы: «Сидите в углу и не подходите к столу!» Наблюдатели имели возможность подходить смотреть, сколько бюллетеней выдают на руки. Они стояли за спинами членов комиссий, следили, не зашел ли кто-нибудь другой в кабины вместе с избирателями. Они свободно передвигались по помещению, их никто не удерживал. Когда уж они слишком попытались возвыситься над членами комиссии, я даже не удержалась, сделала им замечание: «Простите, уважаемые - это уже не ваши полномочия!» Они прислушались ко мне, сразу затихли, поскольку слишком активно они там себя вели.

- Проводились ли какие-то махинации?

- Говорят, что ездил микроавтобус с людьми, которых видели на нескольких участках, наблюдатели также друг другу передают информацию. Поэтому часть наблюдателей вышла на улицу и посмотрела на этот микроавтобус. Мне больше всего понравилось то, что на подходе к избирательному пункту был вывешен список избирателей. Не надо эту тайну у кого-то выдергивать и выспрашивать. У нас же попробуй у председателя узнай, сколько избирателей зарегистрировано. А там - пожалуйста, висит список, идентичный списку у членов комиссии. Иди, знакомься, смотри, наблюдай.

- Имел ли возможность наблюдатель проверить документы избирателя соответственно списку?

- Конечно. Более того, наблюдатель имел право попросить избирателя после того, как он выйдет из кабины, показать, сколько у него бюллетеней. И избиратель должен был продемонстрировать.

- Как грузины реагировали на то, что победила оппозиция? И как реагировала власть?

- Когда мы приехали в Тбилиси, нам стала известна такая печальная информация, что за времена правления Михаила Саакашвили в Грузии во время митингов, демонстраций, акций протеста погибло около сотни человек. А тут еще заказные убийства, скандал с тюремными пытками. Поэтому в обществе царило определенное напряжение. Нас предупреждали, что после выборов могут быть столкновения между оппозицией и властью. Больше всего боялись, что снова будет применена сила и будет разгон. Первым состоялся провластный митинг в поддержку блока Саакашвили. Люди шли туда сами и свозились автобусами. Что интересно, приехал поддержать Саакашвили бывший глава правительства Венгрии. Я только подумала, вот сейчас бы к нам в Беларусь иностранец приехал и устраивал бы, например, за меня какую-то агитационную кампанию. И что бы тогда со мной было? На стадионе собралось где-то около 50 тысяч. Я уверена, что там действительно были сторонники блока Саакашвили. А через день состоялся митинг оппозиции, и на улицу вышло, по подсчетам полиции, около полумиллиона граждан (это для 1,5-миллионного Тбилиси!). Главная улица от площади Руставели до площади Свободы - это все было людское море. Я еле-еле прошла через него к зданию офиса и дальше наблюдала за всем происходящим уже через окна. Итак, митинг должен был начаться в 16 часов, но движение на проспекте перекрыли уже где-то с 10 часов утра. Никаких задержаний и разгонов, я не заметила ни одного полицейского. Митинг прошел на высоком организационном уровне.

- Как вы думаете, почему, несмотря на убийства митингующих, люди все равно не боятся выходить на площадь?

- В Грузии люди живут гораздо хуже белорусов. Там людей даже убивают, но там люди. Еще раз подчеркиваю люди. Грузины живут ради своей страны, несмотря на то, что много грузин работают за пределами страны, но деньги, которые они зарабатывают, все равно приходят в Грузию. И для них смешным кажется, что у нас висит билборд «Мы белорусы». Они говорят: «Вам что, еще самоутверждение надо? Вы что, еще не верите, что вы белорусы?» Для них это странно, если бы они повесили огромные билборды и на них было написано: «Мы грузины». Там у людей есть честь и достоинство... Они пришли и проголосовали, они не согласились с той жизнью, которая до сих пор была, при том, что Саакашвили много чего и полезного сделал. Насколько мне известно, сегодня в каждой семье знают, кто такой Иванашвили, даже те знают, кто голосовал за блок Саакашвили. Хочу подчеркнуть, на том избирательном участке, где я наблюдала (это на границе с Абхазией), там победил блок Саакашвили.

Более того, я с уважением стала относиться и к Саакашвили. Я не оправдываю более 100 политически мотивированных убийств во время его правления страной. Но я считаю, что он поступил мудро и честно, увидев, что победил его оппонент. Еще шел подсчет бюллетеней, а Саакашвили уже выступил на государственном телеканале и объявил, что по данным опросов на выходе победила оппозиция. Он выразил надежду на то, что у обеих сторон будет достаточно мужества и мудрости, чтобы найти общие ценности ради сотрудничества на благо будущего Грузии и грузинского народа. Представляете себе? Признать победу оппонентов до объявления официальных результатов!

- Есть ли у вас надежда, что в Беларуси произойдет нечто подобное?

- Нет, для этого нужно быть мудрым политиком. И еще раз говорю, что отношение к Саакашвили у меня очень скептическое после того, как он подружился с Лукашенко. Но я совсем иначе посмотрела на него после выборов в Грузии. Кровь не пролилась, никаких призывов к реваншу, чтобы хватались за оружие и удерживали власть. Мне кажется, что кто бы ни пришел в Грузии к власти, они будут работать на процветание Грузии и для грузинского народа.

- Так выйдут ли когда-нибудь белорусы?

- Не будет этого у нас до тех пор, пока белорусы не поймут, что они и вправду белорусы! Без всяких напоминаний на билбордах! Для этого нужно иметь мужество, честь и достоинство. Всем. И не надеяться только на оппозицию, чтобы она там что-то делала и отстаивала чьи-то нарушенные права и интересы, и ныть, что она, оппозиция, в очередной раз сделала что-то не то. Теперь победила оппозиция в Грузии, и я полагаю, что они победили сами. Они пришли, проголосовали, дождались объявления результатов, потом сопровождали председателей участковых комиссий до окружных. Когда мы приехали в окружную комиссию, мы чуть там протиснулись. Избиратели ждали и там результатов. А наши люди все время только и говорят: «Мы не быдло». Прекрасно, если это действительно так, то они должны добиться того, чтобы ими не манипулировали и не делали из них скотов. И потом не шептать тайком в уголке: «Вы же поймите меня правильно, у меня же семья, дети». У всех есть семьи, у всех есть дети, и каждый из нас думает о будущем. Также как и я. И мне хочется, чтобы наш завтрашний день был лучше, чем сегодняшний. Мне хочется, чтобы люди рядом со мной тоже чувствовали себя свободными людьми - белорусами!