Юрий Хащеватский: Издеваясь над Санниковым, Лукашенко компенсирует унижения от России

Режиссер документального кино Юрий Хащеватский - о ситуации вокруг заключенного кандидата в президенты Андрея Санникова.

«Радые Свабода» взяло интервью у известного режиссера.

- Добрый вечер, Юрий. Как вы относитесь к сообщению Ирины Халип о том, что Андрей Санников обратился к Лукашенко с прошением о помиловании после двух месяцев пыток?

- Во-первых, для меня это сообщение не является такой уж большой неожиданностью, так как вот уже несколько месяцев мы чувствовали, знали, что с Андреем там происходит нечто страшное, и мы постоянно об этом говорили. И теперь стало ясно, что его там пытают сверх всякой меры, так как иначе он бы этого не сделал. Как я понимаю, эти пытки во многом основаны на том, что идут угрозы его семье, его сыну и жене Ирине. То есть, человек оказался в страшном положении, и мы, просто как общество, должны понять свою огромную вину в этом. Мы не смогли защитить ни Андрея, ни Дашкевича, ни Автуховича уже столько лет, ни Статкевича. Мы себе не представляем, что там делают с этими людьми эти звери. Хотя мы прекрасно видели, на что они способны летом, когда были всплески на улицах. И это просто за аплодисменты. А там же Санников уже больше года. И эта пересылка непрерывная. Пять тюрем поменяли. А что там на переездах делается, мы же это все знаем. Это очень грустно, вот как я к этому отношусь. Хотя, честно говоря, есть и повод для небольшой радости, все-таки его видели, все-таки его видели живым. И это очень важно.

- Бывший политзаключенный Никита Лихавид в интервью нашему радио сказал, что, написав прошение о помиловании на имя Лукашенко, Санников поставил крест на своей дальнейшей карьере политика. Согласны ли вы с этим?

- Конечно, я не согласен с Никитой. Я Никиту очень уважаю, он отличный парень, мужественный, молодец, и я горжусь тем, что знаком с этим парнем. Но как молодой, он, конечно же, более радикальный, чем люди пожилые. И те пытки, которым подвергался Никита, а он подвергался очень серьезным пыткам, они все равно ни в какое сравнение не идут с пытками над Санниковым. Если у Никиты появятся дети, дай Бог, жена, семья, он поймет, что выше семьи, выше детей нет ничего на свете. И я думаю, что белорусское общество это поймет.

- Вы человек и художник, который в своем творчестве не раз обращался к теме нынешнего режима в Беларуси и его руководителя. Как вы понимаете эту ситуацию - Санникова пытали, заставили написать прошение, а теперь не выпускают?

- Дело в том, что нужно понимать, как это все происходило. Мы можем себе это представить. Было отдано распоряжение тюрьмам, начальству тюремному, то, что называется «хозяевам» на сленге зеков, им было отдано распоряжение всеми способами, возможными и невозможными, добиться этого прошение от Санникова, от Статкевича и других. И то, что Санникову меняли тюрьмы, свидетельствует о том, что просто не находилось такого палача, несмотря на то, что все они там палачи, который бы смог на первых порах от него этого добиться. Очевидно, что искали именно такого, который сможет этого добиться. Мы знаем, как это происходит, мы все читали литературу, на что способны эти люди еще с 1930-х годов. Так вещь вот в чем. В том, что наш узурпатор, я его президентом назвать не могу, я давно чувствую, что этот человек - садист. То, что происходит, приносит ему невероятное удовольствие, то, что он может делать с людьми все, что он хочет. Поймите, что эти издевательства над Санниковым и над другими политзаключенными, они же происходят не совсем над ними, они происходят над нами. И больше всего сейчас происходит издевательство над моралью белорусского общества. И он смотрит - я просто вижу это - он смотрит с улыбкой: а что вы сделаете? И подразумевает не оппозицию, не «пятую колонну», он имеет в виду белорусов, людей, которые наблюдают за этим, узнают об этом... Вот что вы сделаете, я все могу! Это главное, что сейчас чувствует наш гарант так называемый. Особенно это все обострилось в связи с теми унижениями, которые он получает сейчас от России, которая его наклонила просто ниже плинтуса (я использую его терминологию). Это своего рода компенсация.