Виктор Ивашкевич: «Мы призываем действовать»

Манифест группы политиков о ненасильственном сопротивлении нелегитимной власти и активном гражданском противостоянии комментирует один из его авторов Виктор Ивашкевич.

- Под вашим манифестом пока подписалось лишь несколько лиц. Означает ли это, что другие не захотели подписываться, или документ открыт для подписания?

- В принципе, это попытка в формате дискуссии, которая сейчас ведется о стратегии демократических сил, сформулировать более ясно свою позицию. Всегда, когда собирается много людей, которые ищут формулировки, которые бы удовлетворили всех, - очень трудно родить какой-то общий компромиссный вариант. Чтобы был понятен наш подход, мы и опубликовали эту статью.

- Можно ли сказать, что Манифест - ваш ответ на документ, который называется «Стратегия 2012»? Станислав Шушкевич в ходе онлайн-конференции на «Радыё Свабода» уже негативно высказывался о «Стратегию 2012». Является ли ваш Манифест альтернативным документом?

- В «Стратегии 2012» совсем не разъясняется позиция по поводу ситуации с политзаключенными и условиями диалога, которые должны быть, чтобы этот диалог состоялся. Все понимают, что власти сядут за стол переговоров с оппозицией, только если будут вынуждены к этому. Механизм этого принуждения в «Стратегии 2012» как раз не озвучены.

В субботу, 19 марта, я принимал участие в записи передачи на Белсате, и там заместитель председателя движения «За свободу» Юрий Губаревич, который является сторонником «Стратегии 2012», заявил, что участие в парламентских выборах и диалог с режимом никак не связан с наличием политзаключенных. И когда ведущий переспросил, означает ли это, что вы можете пойти на парламентские выборы в то время, когда политзаключенные будут сидеть, то Губаревич ответил «Да».

Этот момент наиболее принципиальный. Я не представляю себе, как возможно объединить позицию «участие в парламентских выборах при наличии политзаключенных» с позицией «участие в выборах возможно только после освобождения политзаключенных». И второй вопрос - как же власти заставить пойти на диалог. Вот мы и предлагаем механизм принуждения, который разным людям позволяет выбрать различные формы - от пассивных (не подписываться на государственные издания) до активных - выход на несанкционированные акции.

- Критики уже сказали или еще скажут, что такое упование на массовое восстание людей, на то, что сотни тысяч будут действовать - наивное и романтичное ...

- Сотни тысяч уже действуют в этом направлении, скупая валюту, хотя руководители государства призывают этого не делать. Начинается кампания «Стоп бензин», где люди выступают против подорожания бензина. В этом смысле наше предложение не вышло из космоса, а опирается на те процессы, которые уже идут в обществе.

Более фантастическими, я считаю, являются стратегии, основанные на том, что режим пойдет на диалог с оппозицией, продолжая репрессии.

- Означает ли появление вашего обращения, что оппозиция де-факто делится на две части - более радикальную, бескомпромиссную, и «диалоговую»?

- Между нами нет такого радикального взаимоотрицания. Ведь те, кто выступает за диалог, признают, что власть надо к этому принуждать. Кто готов заниматься работой по принуждению власти - будет этим заниматься. Кто хочет идти договариваться с режимом, уговаривать его сделать уступки - пусть идет.

Обсуждение, поиск единой стратегии нужно переводить в активные действия. Наше предложение дает возможность действовать. А те, кто хочет проводить круглые столы с Макеем - пусть попробуют провести и пригласить Макея. Пока что им даже помещения не дают.