Лукашенко не хватает скипетра и трона?

Газета «Наша Ніва» сравнила белорусского правителя с российским царем и вспомнила, чем обычно заканчивали российские самодержцы.

Лукашенко позиционирует себя как царь и тем самым подрывает основы уважения к закону, считает журналист Борис Тумар. Автор анализирует «красивый жест», который сделал белорусский правитель 6 февраля, попросив министра МВД Наумова освободить убийц «пуховичского поджигателя».

Обращаясь к председателю Верховного суда Валентине Сукало, Лукашенко сказал:

«Я попросил бы, чтобы вы лояльно вели это криминальное дело. И очень вас прошу, отнеситесь, как к своим родным людям. Ну, негодник он, людей терроризировал, целую деревню. Если уже мужики на это пошли, наверное, они действительно были возмущены, и все-таки простые люди на их стороне. Если нужно принять решение в рамках законодательства, я готов принять, но мне кажется, вы и без меня там примете решение. Этих людей нужно отпустить, вести следствие, пускай это следствие идет. И даже прошу публично, не стыдясь, у суда, чтобы вы очень внимательно отнеслись, и если есть возможность, поддержали этих людей. Нельзя их сажать! Что это – великий человек умер? По тюрьмам скитался, вышел и еще терроризирует целую деревню».

Отличная популистская инсценировка перед телекамерами. Саркози тоже популист, но невозможно себе представить от него такого жеста. В демократических странах судебная власть не зависит от исполнительной. Это закон, пишет Борис Тумар.

В поисках прообраза Лукашенко как политика белорусский журналист обращается к опыту исполнительной власти Речи Посполитой и Московского государства.

Монарх,-- пишет Борис Тумар, -- которого в свое время признавали белорусы – король Речи Посполитой – не мог своим решением покарать даже самого падшего человека. Закон не разрешал. Граждан – ими на то время была шляхта, которая составляла 10 процентов населения страны – мог наказать только суд. Миловать король мог и пользовался этим правом – но только после решения суда (…) «Государство – это мы», считали граждане, и соответственно себя вели, благодаря чему Речь Посполитая была образованием, которое просуществовало много столетий в окружении сильнейших и агрессивных соседей.

Совсем другим был формат Московского государства. Тут уже никакого «мы», кроме «мы, царь Великие и Малые и Белые…». «Государства – это я». Более того, в отличие, скажем, от короля-солнца Людовика XIV, российскому царю принадлежали не только законодательная, исполнительная и судебная власть, а также сакральная роль.

Белорусский царь тоже милует и наказывает, -- пишет «Наша Ніва». -- У царя можно добиться справедливости. Царь-батюшка. Если что, царь просто об этом не знает. Царь никогда не ошибается. Вот какой образ создают Лукашенко. Народный царь, «один из нас, вынесенный наверх», заступник простого человека («простой человек на их стороне»). «Вы у нас немного больше, чем Бог», – когда-то сказал председатель Брестского облисполкома.

Однако в европейских государствах президент не может себе позволить таких «царских» полномочий. Президент может помиловать – но только после того, как вынес свое решение независимый суд. Так действует правосудие в цивилизованных странах.

Борис Тумар отмечает, что самодержавие белорусского правителя – это уже не просто имидж. Сегодня Лукашенко де-факто держит в руках законодательную, исполнительную и судебную власти. Формально закрепленное в Конституции разделение властей не реализуется на практике. Какой из Лукашенко «европейский лидер» при таком отношении к праву и национальному языку, при отсутствии разветвления властей? -- задает вопрос журналист.

Режим Лукашенко закончится тем же, чем и заканчивали российские самодержцы и их окружение, -- приходит к выводу журналист «Нашей Нівы».