«Льготная» катастрофа, или Почему Лукашенко не принимает обид пенсионеров

В ходе недавней встречи со студентами Белгосуниверситета Лукашенко традиционно поделился с народом своими сокровенными думами. Как всегда, публика услышала из его уст немало "революционных" идей. Лично мне особенно запала в душу идея радикального обрезания льгот. Сразу вспомнился Осип Мандельштам, его стихотворение о похоронах: "Был взор слезой приличной затуманен и сдержанно колокола звонили…"

Его попросили — он пошел навстречу

Белорусская власть, увы, уже не утруждает себя даже слезой приличия. Ей даже не хочется лукавить, рассказывать басни о том, как она много делает для пенсионеров, которые, между прочим, тринадцать лет были ее электоральной опорой и передовым отрядом. По поводу откровенного ущемления материальных интересов этой категории граждан "сверху" все чаще раздаются… насмешки. К примеру, принятие в прошлом году закона об отмене социальных льгот и компенсаций, который больнее всего ударил по наименее защищенным слоям общества, глава государства некоторое время назад объяснил тем, что его, мол, об этом "попросили избиратели".

Стало быть, сами старички и старушки вкупе с инвалидами и прочими социальными аутсайдерами додумались до такой идеи. Но сначала, надо полагать, они устыдились того, что власть их "закормила". Устыдились и, терзаемые угрызениями совести, бросились слезно просить "благодетеля" забрать у них лишнее. Президент, понятно, пошел навстречу. Поэтому, помилуйте, о каком сожалении, о каких слезах со стороны власти может идти речь?!

Отчим, он и есть отчим

Что и говорить — круто. Муза Мандельштама здесь, пожалуй, отдыхает. Разве что сам "облагодетельствованный" народ сумеет подобрать подходящую метафору. На улице и в очередях сильно потускневшего политического кумира уже величают не "батькой", как прежде, а отчимом. Многие вчерашние приверженцы "всенародноизбранного" наконец начинают прозревать. В их головах крепнет убеждение, что на президентских выборах 1994 года они промахнулись. Затем еще дважды (в 2001-м и 2006 годах) выстрелили в "молоко". Президентские откровения, прозвучавшие на встрече со студентами 12 февраля, стали для этих людей очередным и, судя по всему, самым холодным душем. Пожилые избиратели, некогда трогательно называвшие своего избранника "батькой", наверное, даже в дурном сне представить не могли, что этот "батька" так легко откажется от своих "чад".

Однако факт остается фактом, пастух заявил о том, что бросает своих овец на произвол социальной стихии. "Мне говорят: вот пенсионеры, ваш оплот, надежда. Вот они против вас все из-за этих льгот. Если так, то такие сторонники мне не нужны. Я вообще не понимаю, почему в городе-герое Минске пенсионер должен ехать бесплатно. Куда? Магазин рядом, аптека рядом… Видите ли обидели минских пенсионеров. Чем обидели? Если ты хочешь каждый день на другой край Минска с Востока на Запад ехать для того, чтобы внучке, внуку отвезти шоколадку, побыть у своих детей, купи билет и едь… Не надо терзать руководство за то, что бесплатный проезд отменили в городе Минске".

Социального контракта больше не существует

Что тут сказать? Если бы отмена льгот касалась только бесплатных поездок пенсионеров из одного конца города в другой, вопрос в самом деле не стоил бы выеденного яйца. Но пожилые люди ездят еще на дачу, садовый участок, чтобы вырастить там урожай картошки, овощей, фруктов, собирают в лесу грибы, ягоды и, как свидетельствует практика, таким путем формируют, примерно, 30—40% своего прожиточного бюджета. Поездка электричкой на дачу, расположенную где-нибудь на расстоянии 50 км., обходится 5 тыс. руб. в оба конца. Весной, летом, осенью таких поездок пенсионер совершает 2—3 в неделю. В месяц расходов на загородные поездки наберется тысяч пятьдесят. Тысяч сто, если не больше, съест коммуналка. Плюс расходы на городской транспорт, на лекарства, на ремонт обуви… В лучшем случае от трехсоттысячной пенсии у пожилого человека остается тысяч семьдесят, на которые надо месяц питаться. Как ни крути, сколько и как ни считай, ясно одно: для поколения пенсионеров ликвидация льгот — сущая катастрофа.

Совершенно очевидно, что пассаж из выступления главы государства перед студентами, касающийся упразднения льгот, — это уведомление власти о разрыве социального контракта с теми, благодаря кому она не раз умудрялась побеждать на выборах и референдумах. Однако следует ли из этого, что белорусский режим нашел себе более подходящих социальных союзников? Вряд ли.

Социологические опросы, проводимые Независимым институтом социально-экономических и политических исследований (зарегистрирован в Литве), показывают, что уровень доверия белорусской власти и ее главному держателю со стороны основных социальных групп падает. На вопрос "На ком лежит основная ответственность за рост цен и стоимости жизни в целом?", большинство респондентов (69%) в декабре 2007 года ответило: на правительстве и президенте. Каждый третий опрошенный отметил ухудшение своего материального положения, три четверти белорусов считают решение власти об отмене социальных льгот и компенсаций для большинства категорий населения неправильным. При таких настроениях в обществе власть, естественно, не может рассчитывать на приобретение новой социальной базы.

Талантливые ученики Анастасио Самосы

Тем не менее кризис не реформированной, угнетаемой государством белорусской экономики, который особенно негативно начал проявляться после повышения Россией цен на энергоносители, побуждает белорусское руководство сбросить маску защитника социальных интересов населения. Напуганный бюджетным дефицитом и стремительно растущим внешним долгом (специалисты называют цифру в 10—12 млрд долларов США), "Красный дом" решился на демонтаж системы социальной защиты старшего поколения. Судя по всему для тех, кто сегодня определяет социальную политику белорусского государства, пенсионеры превратились в социальную обузу. Их, как и индивидуальных предпринимателей, которые сейчас борются за собственное экономическое выживание и выступают в роли агентов социального недовольства, власть намерена окончательно вытолкать на социальную периферию.

Однако возникает вопрос: в ситуации, когда ряды сторонников истощаются, традиционный электорат отодвигается в сторону, на что, на какие силы и возможности рассчитывают в "Красном доме"?

Во-первых, как показывают события, на административно-силовые возможности авторитарной системы, с помощью которой белорусский режим и впредь намерен ограничивать и контролировать, а если надо, то и подавлять развитие демократии в стране. Эта тенденция особенно заметна в последнее время. Во-вторых, авторитарный режим всегда мало интересовали подлинные демократические процедуры, его политтехнологи обычно предпочитают имитацию выборов, референдумов. Правящая верхушка еще в конце 90-х годов выучила тезис Анастасио Самосы (младшего) о том, что на выборах побеждает тот, кто выигрывает подсчет голосов. Мне кажется, что, творчески развивая утверждение никарагуанского правителя, белорусские начальники вывели свое "золотое" правило, из коего следует: как бы ни голосовали избиратели и как бы ни велся подсчет голосов, все равно результат определяет тот, кто наутро заполняет протоколы.

Так что по большому счету "Красному дому" наплевать, как будут голосовать на будущих выборах лишенные льгот пенсионеры? Не это ли, среди прочего, и дал понять белорусский правитель, когда, сэкономив на слезах приличия, объявил: "такие сторонники мне не нужны"?

Вячеслав Оргиш, «Народная воля»