Профсоюзники-синеблузники

Как Лёня и Майя на завод нанимались.

Без таких, как активисты Лявон и Майя, не было бы истории белорусских протестов. Они выходили на улицы всегда: и вместе с сотнями тысяч в августе, и вдвоем против ОМОНа, и с горсткой неравнодушных, и в одиночные пикеты. Несли флаги, стояли в сцепках, бывали биты, сидели на Окрестина по административным делам в общей сложности больше, чем многие – по уголовным. Лишались имущества из-за штрафов, теряли работу и здоровье, но все равно выходили на акции протеста.

После того как за штрафы отобрали автомобиль, на котором Лёня работал таксистом, он долго пытался найти работу. Он – заводчанин с опытом, высококвалифицированный наладчик. Но на работу не брали из-за идеологов. В отделе кадров честно говорили: мы бы вас взяли с удовольствием, но если у вас были какие-либо инциденты в 2020 году, то шансов нет, идеолог не разрешит, без него запрещено принимать на работу. И не принимали. Впрочем, и до 2020 года не принимали – не только на завод. Он даже контролером в общественный транспорт пытался устроиться, наслушавшись в автобусе объявлений «автобусный парк приглашает». Начальник отдела кадров тогда объяснил: с административными привлечениями не берем, извините, ведь пионер – всем ребятам пример, а контролер тем более должен быть кристально чист. Помню, мы тогда выясняли, куда же все-таки берут с «административками» в анамнезе. Оказалось – в милицию. Правда, с оговоркой: не больше четырех привлечений.

А недавно Лёня начал оформлять бумаги для пенсии. И пошел на завод «Термопласт» за справкой, подтверждающей, что он там работал. Справку дали. Потом дали и пенсию – целых 345 рублей. И пока Лёня с Майей сидели и ломали голову, как грамотно распорядиться таким богатством, позвонили из отдела кадров «Термопласта». Кадровичка спросила, не хочет ли Лявон поработать на некогда родном заводе. Работать там действительно, как оказалось, некому: один 75-летний наладчик, станки старые, да еще и половина из них - нерабочие. Лёню и Майю начальник прессовального цеха принял с распростертыми объятиями: его определил в наладчики, ее – в прессовщицы.

Вопросов про 2020 год им не задавали ровно полдня. А во второй половине рабочей смены вызвали к идеологу. Идеолог, естественно, именно об этом и спросила. Лёня ответил: да, были административные дела, но исключительно потому, что я размахивал руками и ругался матом. Идеолог спросила Майю, часто ли Лявон так себя ведет. Потом махнула рукой и сказала: ладно, черт с вами, работайте. Только у нас одно условие: вы обязаны вступить в официальный профсоюз. Завод государственный, и все обязаны состоять в профсоюзе. Лёня ответил, что уже состоит в профсоюзе РЭП, да и вообще пенсионер по возрасту, куда уж менять профсоюзные стяги. Идеологиня начала рассказывать, как хорошо состоять в государственном профсоюзе – подарки к праздникам, выплаты всяческие, это ведь куда выгоднее, чем опальный РЭП, чье руководство сидит в тюрьме. Майя возразила: не нужны нам ни подарки, ни премии, лучше просто платите зарплату, а мы будем добросовестно работать. Заводской идеолог сказала: в таком случае попрошу вас немедленно покинуть территорию нашего предприятия. Так Лёня с Майей отработали полдня на заводе бесплатно.

– Лёня, может, нужно было вступить? – спрашивала я. – Профсоюз – это же не «Белая Русь» какая-нибудь. Ходил бы для развлечения на профсоюзные собрания и требовал соблюдения прав трудящихся.

– Не смог, - ответил он. – Я просто на секунду представил себе Геннадия Федынича, сидящего в тюрьме.

А я представила себе тот завод. Разваливающийся, с неработающими древними станками и единственным пожилым наладчиком. Если кадровик звонит пенсионеру, который давным-давно с этого завода уволился, и настойчиво приглашает поработать – значит, совсем плохи дела. Все, кто мог занять пустующие вакансии, отремонтировать станки, модернизировать производство, или сидят в тюрьмах, или уехали. И вместо того, чтобы хвататься за каждого, кто хотя бы случайно на этот завод забредет, сдувать с него пылинки и приговаривать «ты только работай, друг, а все остальное – наша забота», - они держатся за бессмысленную профсоюзную пустышку и прочие идеологические извращения. Это ведь им даже не КГБ приказывает. Это личная тупость мелких производственных чиновников, которые думают, что за такое рвение их похвалят и грамоту дадут. Так ведь не дадут – когда последний 75-летний наладчик уйдет на пенсию, на завод приедет Лукашенко и начнет угрожать, что на всех наденет наручники. А может, и не только угрожать. И отчеты о чистоте рядов и стопроцентной профсоюзности никому не помогут.

А впрочем, пусть государство разрушает себя и дальше – производство, образование, медицину, науку. И когда в стране вообще не останется ни рабочих, ни врачей, ни инженеров, ни ученых, а только чиновники и пропагандисты – они сожрут друг друга со скоростью лангольеров. Не подведите, ребята, начинайте уже сейчас. Мы в вас верим.

Ирина Халип, специально для Charter97.org

Если вам понравилась статья, вы можете поддержать сайт Charter97.org следующим образом:

РАСЧЕТНЫЙ МУЛЬТИВАЛЮТНЫЙ СЧЕТ ДЛЯ ПОЖЕРТВОВАНИЙ:

Название банка: Bank Millennium S.A.
Адрес: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL 97 1160 2202 0000 0002 1671 1123
SWIFT: BIGBPLPW
Название владельца счета: Fundacja “KARTA ‘97”
Назначение платежа: Darowizna na cele statutowe

Связаться с нами можно по адресу [email protected]