«Буду делать что угодно, но на фронт не пойду»

Как прошел первый день мобилизации в России.

Повестки аспирантам без боевого опыта и протестующим, билеты на самолет по 200 тысяч рублей, слезы и успокоительные — Русская служба Би-би-си рассказала, с чем россияне столкнулись в первые сутки частичной мобилизации.

В среду 21 сентября в бизнес-центре «Таврический», что в Санкт-Петербурге напротив резиденции губернатора в Смольном и банка «Россия», никак не мог начаться рабочий день. Сотрудники всех офисов смотрели обращение президента, рассказал Би-би-си один из них. «Как в каком-то sci-fi фильме 80-х годов», Путин был на экране на проходной, на мониторах всех компьютеров в кабинетах и у охранников, звучал по громкой связи через видео на телефонах: «Жутковато, честно говоря», — признается 28-летний Дмитрий.

После объявления частичной мобилизации, говорит молодой человек, закипели офисные чаты, работать никто не мог. Дмитрий отпросился из офиса после обеда и купил валюты в Лиговском переулке. Повестки он не опасался: сменил квартиру еще весной, когда к нему приходили полицейские из-за участия в несанкционированных акциях.

«Сейчас думаю, улетать ли ближайшим рейсом и прожигать сбережения или побегать сегодня вечером от мусоров, если соберется акция протеста. Хотя обстановка вроде бы безрадостная, у меня есть какое-то ощущение поражения президента Путина: он только что по телевизору признался, что силенок победить Украину у него нет, и он планирует завалить фронт русскими трупами», — говорит он.

Пока Дмитрий ходил в банк, в Москве родители 26-летнего Сергея (имя изменено) выясняли, что делать со врученной накануне вечером сыну повесткой. Аспирант и преподаватель одного из главных технических вузов страны ждал во вторник вечером курьера с продуктами, услышал звонок, открыл дверь — но вместо доставщика увидел двух мужчин в штатском. Они протянули молодому человеку повестку из военкомата, рассказали Би-би-си его родители: «Вручили под роспись. Без объяснения причин, им важно было подпись в отрывном корешке повестки получить».

В документе, копия которого есть в редакции Би-би-си, написано, что специалиста по гидродинамике просят явиться 22 сентября в военкомат в отдел планирования, предназначения, подготовки и учета мобилизационных ресурсов. 26-летний преподаватель, будучи студентом, учился на военной кафедре по программе подготовки офицера запаса ПВО и ПРО.

«После кафедры он лейтенант запаса. Опыта у него ноль, — переживал в разговоре с Би-би-си отчим. — Не знаем, что делать. Раньше за неявку ответственность небольшая была, теперь в связи с поправками в УК стало совсем непонятно».

Через несколько часов после разговора с журналистами, вечером в среду он сам, сотрудник госкомпании в сфере нефтедобычи, получил сообщение от отдела кадров: «Прошу в срочном порядке до 9.00 завтрашнего дня предоставить информацию о сотрудниках, имеющих право на отсрочку от призыва по мобилизации».

Впрочем, собеседник Би-би-си отреагировал на требование спокойно — у него «бронь», его фамилия значится в списках не подлежащих мобилизации сотрудников.

«Ломать ногу, руку, сидеть в СИЗО и никакими способами не идти в этот замес»

Большинство россиян, у которых нет подобной «брони», провели день, выясняя, как не попасть на войну. Она оказалась рядом неожиданно для многих: к мобилизации не были готовы даже служившие мужчины.

Так, по словам Вячеслава из Москвы, большинство его друзей, прошедших армию, начали искать «знакомых-родных по медицинской части, чтобы как-то отмазаться». «Дурка и наркологичка выглядят как наиболее хорошие и дешевые, а то и бесплатные варианты. Платить бабки за откос большинство считает опасным — сейчас явно будет много *** [обмана]».

«Тут главное подстраховаться, чтобы тебе не подкинули, как у нас принято. Но, например, условно, тебя за рулем машины накуренным поймают и анализ сделают — то лишение прав плюс будешь наблюдаться в наркологичке. Уверенности нет, но вроде так не должны брать», — размышляет Вячеслав в разговоре с Би-би-си.

Его шурину во вторник с утра уже пришла повестка: пытались передать через ТСЖ, якобы сверить документы, рассказывает Вячеслав. Но по месту прописки живет только мать, поэтому в руки ее отдать не смогли. В повестке значилось: «Явиться с 19 по 23 сентября». Шурин — десантник без боевого опыта — закрылся и ни с кем не разговаривает: «Он не айтишник, он автомеханик — ему не так легко свалить. А еще два ребенка у него. Одному год, а второму три. Тоже не совсем ясно, что делать».

«Я готов готов ломать ногу, руку, сидеть в СИЗО и никакими способами не идти в этот замес. Отсюда и спокойствие. Да, я отношусь к тем людям, которых защищают отсрочкой. Но я прекрасно понимаю, что рано или поздно у тебя не будет никаких прав», — размышляет другой собеседник Би-би-си из Калининграда.

С утра он узнал, что некоторых его друзей уже ищут для призыва. «Но если в первые недели войны была паника, то сейчас уже понятно, как мыслят людоеды и в рамках каких уловок ты можешь крутиться. Когда есть план, неизвестность уже не так пугает. Ну и к тому же переживаниями себе, жене и дочери не поможешь. Есть о чем думать и без этого», — рассказывает собеседник Би-би-си.

Правда, родителей в свои планы калининградец не посвящает. Его дед воевал и никогда не смотрел советских фильмов о войне, называя их фантазией, отец прошел советскую армию и критикует каждое решение командования — но власть поддерживает, постоянно напоминая про 90-е и агентов США.

Мать, по словам мужчины, «полностью во власти пропаганды»: мол, да, плохо, куда мы катимся, но Путин молодец, он из такого дерьма страну вытащил, в войне для нее виноват Запад и американцы. «Недавние поражения для нее, скорее всего — победы, а мобилизация — хорошо. Маму-то я люблю, но мириться с безумием невозможно».

В течение всего дня Би-би-си писали из разных уголков России — у многих на работе сегодня внезапно начали запрашивать сканы военных билетов и другие данные, ссылаясь на распоряжения военкоматов. А у отдельных организаций и вовсе потребовали подготовить списки сотрудников для прохождения «военных сборов».

У Би-би-си есть как минимум три таких письма (отправлены организациям в Башкирии и Подмосковье). Причем все они датированы 20 сентября — то есть были отправлены еще за день до того, как Путин объявил о частичной мобилизации.

В одном из писем, которые есть у Би-би-си, даже перечислены коды военно-учетных специальностей (ВУС), носителей которых больше всего хочет увидеть военкомат. Перечни ВУС и их кодировки формально относятся к гостайне, поэтому Би-би-си не приводит их. А вот что говорится в письме, которые военкомат разослал в городе Октябрьский: «C момента получения данного письма в командировки и отпуска граждан, пребывающих в запасе не направлять».

Многие ожидающие повестку мужчины поняли, что вскоре могут оказаться перед выбором: тюрьма или война. «Вчера проговаривал эту возможную ситуацию на терапии. Решили, что нужно сохранить физическую оболочку на как можно больший срок. Лучший вариант — тюрьма из-за отказа мобилизоваться, — решил один из собеседников Би-би-си в Москве. — И даже если смотреть на кейс Навального и богатую историю пыток в России, все равно шанс умереть насаженным на бутылку ниже, чем от пули в лоб. Буду делать что угодно, но на фронт не пойду».

Со среды осужденные россияне и вправду оказались в ситуации, когда им чуть ли не завидуют. 28-летняя Яна как раз обсуждала мобилизацию по телефону с мужем, отбывающим тюремный срок.

Осужденный по делу об организации анархистов и антифашистов под названием «Сеть», он звонил из колонии в Карелии, и Яна подбирала слова, чтобы звонок не прервали цензоры. «А то весной нас прерывали на обсуждениях войны, приходилось рассказывать новости в стиле «Наш великий президент освободил Мариуполь». Сейчас удалось рассказать довольно прямо. Я шутила, что ему повезло сидеть, хоть на войне не умрет. Даже если принудительно начнут забирать из колоний, по террористической статье не станут. Сказала, что все его друзья вроде как уехали и их не заберут».

«Мы слишком долго надеялись, что нас это напрямую не затронет. И теперь нужны быстрые решения, потому что все становится только хуже, надежды никакой», — говорит 30-летняя Ирина из Саратова. Она работает в онкодиспансере, где еще ранним утром врачи шутили, кого из них призовут первым.

«А потом мы все вместе посмотрели обращение и когда поняли, что именно объявил Путин, бросились звонить близким. Врачи отделения в панике. Заведующая весь день много говорила с кем-то по телефону и отказалась подписывать бумаги по работе со словами, что ей «сначала нужно отойти от таких новостей». Жених Ирины попадает под первую категорию мобилизации — и теперь они срочно пытаются оформить его опекуном над престарелой матерью, чтобы избежать повестки.

Самый надежный способ избежать поездки — отъезд — за день стал доступен немногим: после объявления частичной мобилизации цены на билеты удвоились, а на ближайшие прямые рейсы из Москвы в безвизовые Стамбул, Ереван и Баку и вовсе закончились. В Стамбул можно улететь не раньше 23 сентября за 85 тысяч рублей. В Ереван билет на ближайший рейс обойдется в 103 тысячи рублей. 24 сентября можно улететь за 62 тысячи рублей.

К вечеру оказалось, что опасения потенциальных призывников о возможном запрете на выезд из России основаны как минимум не на пустом месте. В СМИ широко разошлась цитата главного военного комиссара Курской области Владимира Родионова, который сообщил, что с 21 сентября жителям региона, состоящим на учете в военкомате и находящимся в запасе, запрещено покидать пределы региона.

Фотографии похожих типовых распоряжений из еще трех регионов опубликовал юрист Павел Чиков. В них как под копирку написано, что «офицерам, прапорщикам, мичманам, старшинам, солдатам и матросам запаса» временно запрещается выезд из районов проживания — причем даже даже если они не получили повестку и не имеют на руках мобилизационных предписаний.

Официальных заявлений по этому поводу чиновники так и не сделали даже к следующему утру. В первый же день мобилизации мужчин продолжали свободно выпускать за границу.

«Если встречать ядерный гриб, то рядом с близкими в обнимку»

«Состояние паническое и тревожное. В моем маленьком городе уже пошли с повестками, но я здесь не зарегистрирован. Буду прятаться в подвале, если что», — говорит Би-би-си 25-летний Михаил из Зауралья. Зимой после начала войны он уехал в Грузию, вернулся в Россию ненадолго по делам — и должен был лететь на днях назад в Тбилиси.

«Но теперь не хочу, и это мой выбор. Если встречать ядерный гриб, то рядом с близкими в обнимку. Как в финальной сцене Don’t look up. У меня только появилась любимая работа, а теперь — непонятно зачем. Работать не могу — бесконечный думскроллинг. 21 сентября он смог разрушить даже те разваленные руины, которые он уже разрушил 24 февраля. Живу одним днем, *** [плевать] уже на все».

«Я с утра отправила подруге посылку, пока мы еще в Москве и живы. По пути домой с почты перестали идти ноги. Пришлось постоять и потом по стеночке ползти. Фармацевт в аптеке посмотрела на меня и предложила валерьянки. Нам всем *** [конец]», — рассказывает одна из собеседниц Би-би-си, и ее настроение разделяют многие горожане.

В офисах и ресторанах Москвы сегодня было тише и тревожнее, чем шумным веселым летом, когда война многим казалась мало кого касающейся «спецоперацией», пусть всего и за одну тысячу километров от столицы.

С 18:00 на площади российских городов даже пытались выйти «отчаянные смельчаки», как их называют в соцсетях, — люди, открыто протестующие против войны и мобилизации. Первые акции прошли в Хабаровске и Улан-Удэ, за ними последовали жители Томска, Новосибирска, Санкт-Петербурга, Москвы. Участников почти сразу же уводили в автозаки, сминая по дороге плакаты «Наши мужья и отцы не хотят убивать чужих мужей и отцов» и «Нет войне».

К ночи в автозаках оказались почти полторы тысячи задержанных. В отделах полиции, куда их везли, некоторых ждал военный комиссар — противникам войны на месте вручали повестки с требованием явиться в военкоматы на следующее утро.