Тюрьма. Печаль. Усы. Гаага

зашмат гонару яму: Гаага. У родную яму шклоўскую турму, ды такое абыходжанне, як з Ашуркам. А лепей - у клетку, каб вазілі па ўсёй краіне ды плявалі яму на плешыну

Да и не стоит наделять упыря- насекомое даже подобием человеческих качеств и чувств .

"Таракан попался в стакан"
(Достоевский)

"Таракан сидит в стакане,
Ножку рыжую сосёт.
Он попался. Он в капкане.
И теперь он казни ждёт.

Он печальными глазами
На диван бросает взгляд,
Где с ножами, с топорами
Вивисекторы сидят

У стола лекпом хлопочет,
Инструменты протирая,
И под нос себе бормочет
Песню "Тройка удалая".

Трудно думать обезьяне,
Мыслей нет - она поёт.
Таракан сидит в стакане,
Лапку рыжую сосёт.

Таракан к стеклу прижался
И глядит, едва дыша...
Он бы смерти не боялся,
Если б знал, что есть душа.

Но наука доказала,
Что душа не существует,
Что печёнка, кости, сало -
Вот что душу образует.

Есть всего лишь сочлененья,
А потом соединенья.

Против выводов науки
Невозможно устоять.
Таракан, сжимая руки,
Приготовился страдать.

Вот палач к нему подходит,
И, ощупав ему грудь,
Он под рёбрами находит,
То, что следует проткнуть.

И, проткнувши, на бок валит
Таракана, как свинью.
Громко ржёт и зубы скалит,
Уподобленный коню.

И тогда к нему толпою
Вивисекторы спешат..."

"И тогда к нему толпою
Вивисекторы спешат,
Кто щипцами, кто рукою
Таракана потрошат

Сто четыре инструмента
Рвут на части пациента.
От увечий и от ран
Помирает таракан.

Он внезапно холодеет
Его веки не дрожат.
Тут опомнились злодеи
И попятились назад.

Всё в пршедшем - боль, невзгоды,
Нету больше ничего.
И подпочвенные воды
Вытекают из него.

Там, в щели большого шкапа,
Всеми брошенный, один,
Сын лепечет: "Папа,папа!"
Бедный сын!

Но отец его не слышит,
Потому что он не дышит.

И стоит надним лохматый
Вивисектор удалой,
Безобразный, волосатый,
Со щипцами и пилой.

Ты, подлец, носящий брюки,
Знай, что мёртвый таракан -
Это мученик науки,
А не просто таракан!

Сторож грубою рукою
Из окна его швырнёт,
И во двор вниз головою
Наш голубчик упадёт.

На затоптанной дорожке
Возле самого крыльца
Будет он, задравши ножки,
Ждать печального конца.

Его косточки сухие
Будет дождик поливать,
Его глазки голубые
Будет курица клевать."

(Николай Маркович Олейников "Таракан" 1934)