Белоруска с альтернативной обложки Vogue: Я решила сопротивляться и драться до последнего

Ангелина Акуневич рассказала, как дала отпор ОМОНу на «блестящем» Марше.

Ангелине Акуневич 26 лет, по образованию она историк. А еще Ангелина человек с активной гражданской позицией — в сентябре ее задержали во время женского марша. Тогда фотография девушки мгновенно облетела Сеть — она стала одной из героинь альтернативных обложек Vogue. Историю девушки с розой , полной чувства собственного достоинства, журналисты уже рассказывали.

А вот Ангелину, которая на фото изо всех сил сопротивляется силовикам, tut.by нашел только сейчас.

До поступления в университет, признается девушка, она была «лукашисткой» и поддерживала действующую власть.

— Только в университете я попала в «беларускамоўную плынь» — все предметы велись на мове. Там мои политические взгляды кардинально изменились, — улыбается Ангелина. — Распределение отрабатывала в сельской школе. Учила детей истории так, что на выпускных экзаменах после ответов моих учеников комиссия плакала.

Ближе к маю 2020-го года девушка стала интересоваться альтернативными кандидатами.

— Поняла, что Бабарико — мой кандидат. Впервые мы с мужем вышли (в цепь солидарности), когда поползли слухи о задержании Виктора Дмитриевича.

Ангелина с мужем перед тем, как пойти стоять в очереди, чтобы подать обращение в ЦИК

Причем это даже не обсуждалось: мы просто пришли домой, молча приняли душ, молча собрались и молча вышли. Это было чем-то настолько очевидным, что мы даже не раздумывали.

С той поры девушка выходила каждый раз, когда у нее была такая возможность.

— Девятнадцатого сентября на женский марш нужно было прийти во всем блестящем. Я тогда еще все утро плакалась своему мужу, что мне нечего надеть. Решила пойти в платье, которое сшила сама, и в зеленых сапогах.

Мы собрались на Комаровском рынке, прошли маршем до Якуба Коласа. Там увидели, что подъехала куча автозаков и автобусов. В момент, когда ОМОН побежал на нас, поднялся крик: несколько тысяч женщин кричали от страха, от того, что их хватают и уводят в неизвестном направлении — это было ужасно. Никто, понятное дело, не представлялся. Они пошли на нас, как бандиты, не было ощущения, что это силовые структуры, которые должны, по идее, нас защищать.

Женщины стали в сцепку, Ангелина была в первом ряду. По словам девушки, один из ОМОНовцев стал говорить, что им организуют проход и не будут трогать, главное — чтобы женщины разошлись. Они согласились, стали двигаться этой же сцепкой, и тут же их по одной начали выдергивать и заталкивать в автозак.

— Меня «вырывало» из сцепки сразу пять ОМОНовцев. Я решила, что буду сопротивляться и драться до последнего. Сначала пыталась лечь на асфальт, потом достала у кого-то из пяти «сопровождающих» рацию. У них сразу началась паника, они стали орать друг другу, чтобы кто-то ее у меня забрал. Весь путь до автозака я пыталась за что-то зацепиться. Возле репортеров было дерево. Я решила, что нужно по-быстренькому туда добраться и ухватиться за него. Так я оказалась на всех этих многочисленных фото.

Потом я обронила свою сумку, стала кричать, что без своей сумки никуда не пойду. Один из ОМОНовцев пошел ее искать, нашел, и уже вместе с сумкой меня погрузили в автозак.

Внутри автозака девушка тоже не растерялась: она не боялась задавать вопросы, высказывать недовольство. Ей удалось оставить при себе телефон, сообщить мужу, что ее задержали и даже сделать селфи в автозаке. В Советском РУВД они провели восемь часов.

— Сначала около часа мы стояли лицом к стене, потом нам разрешили лечь на бетонный пол. Мы постелили шарфы, верхнюю одежду и лежали, разговаривали о жизни.

В итоге у меня все-таки забрали телефон. На нем не было пароля, и сотрудники РУВД сразу стали просматривать все мои фотографии. Когда я спросила: «Какое право вы имеете пользоваться моим телефоном?», — девушка-сотрудница улыбнулась и сказала: «Мы имеем право делать всё».

Из РУВД Ангелину и ее подругу выпустили последними. Девушка признается, что совсем не ожидала, что близкие и волонтеры ее дождутся.

— Потом уже я узнала, что мои фотографии попали на все новостные полосы. Родители и бабушки мужа, когда их увидели, рыдали час или два, потому что были уверены, что со мной произойдет что-то ужасное.

Суд над Ангелиной переносили трижды. Повестки либо приходили за день до суда, либо не приходили вовсе. Судили девушку спустя почти два месяца с момента задержания. По словам Ангелины, свидетеля по делу она видела впервые в жизни и уверена, что он ее тоже. Особенного внимания, по мнению девушки, заслуживает формулировка обвинения. За то, что Ангелина «создавала массовость», судья избрал ей в качестве меры пресечения максимальный штраф за административное правонарушение — 30 базовых.

— Когда на суде у меня спросили, что я делала на марше, я ответила, что просто люблю женщин во всех отношениях. На цепях солидарности и на женских маршах я никогда не видела слабых девушек. Вокруг всегда были красивые, сильные женщины, способные постоять за свое мнение.

До осени я планировала поступать в аспирантуру в Германию и оставаться там навсегда. Но после августа я поняла, что хочу здесь остаться: закончить аспирантуру и вернуться. Конечно, у всех сейчас есть моменты, когда хочется взять и сбежать отсюда. Но какое-то чувство мне подсказывает, что я уеду и вернусь уже в новую Беларусь. Даже больше: я надеюсь, что уеду уже при новой Беларуси.