Что известно о 14-летней белоруске, которая покорила жюри испанского шоу «Голос»

Девушка поет с трех лет и живет на Канарах.

В четверг у Русланы Панчишиной были математика, физкультура, испанский и немецкий языки. А еще солнце и +28 градусов — на Тенерифе, куда семья девочки переехала три года назад, в эти дни стоит чудесная погода. Руслана — та самая 14-летняя белоруска, которая пришла на испанское шоу «Голос. Дети» и спела так, что на первых же секундах к ней развернулись два члена жюри.

О переезде в Испанию и привыкании к новой школе, впечатлениях от испанского шоу и белорусского отбора на детское «Евровидение», особенностях испанского менталитета, к которому даже не пришлось привыкать, и папе-бизнесмене, который позволяет быть собой и воспитывает рациональное отношение к деньгам, Руслана и ее отец Роман рассказали tut.by.

«В Испании очень любят детей. Здесь хотят понимать, что из себя представляет семья»

Руслана — младший ребенок в семье Панчишиных. Разница между ней и старшей сестрой — 20 лет. Сейчас Руслана, ее мама Ирина и сестра Юлия живут на юге острова Тенерифе, сюда они переехали около трех лет назад. Папа остался в Минске: здесь у него бизнес в сфере международных перевозок. К семье он приезжает по важным поводам. Например, как сейчас: в эфир вышло выступление дочери, и такое событие он пропустить не мог.

Музыкой, рассказывает Руслана, она стала заниматься еще в детском саду: руководитель кружка настойчиво рекомендовала заняться вокалом.

— Я и сам подметил ее способности, — подхватывает мысль дочки Роман. — В три года она точно попадала в ноты. И всегда громко разговаривала. С этим нужно было что-то делать, хоть я всегда хотел, чтобы она занималась биатлоном. Вот так мы пришли к первому преподавателю. И дальше по мере роста ее уровня мы старались находить наставника, который мог дать что-то новое. Это очень важно — не зацикливаться на одной школе. Иначе ты ограничен знаниями лишь одного преподавателя.

Хотя на самом деле «музыкальный код» родители Русланы передали ей еще при рождении.

— Наша семья родом из Украины. Я учился в военном училище и по распределению попал в Беларусь, — продолжает Роман. — В Беларуси мы прожили с 1984 года, но никогда не забывали о своих корнях и культуре. Поэтому хотелось назвать дочь украинским именем. И так еще совпало, что первой победителем на «Евровидении» от Украины стала Руслана, причем как раз в 2005 году, когда родилась дочка.

Первым большим выступлением для белорусской Русланы стало участие в отчетном концерте на сцене Дворца Республики. Дальше — больше. Девочка пробовала себя на «Детской Новой волне» и дважды — в белорусском национальном отборе на детское «Евровидение». В этом году вместе с группой Monkey Tops они заняли первое место, но только по версии жюри. Зрительское голосование опустило герлз-бенд на третью строчку. Но об этом позже.

Кроме этого, Руслана не раз становилась лауреатом песенных конкурсов в Италии, Грузии, Германии.

Своим первым настоящим успехом на телевидении Руслана считает выступление на шоу «Голос. Дети».

— Это была мечта — выйти на сцену «Голоса».

— И не важно, в какой стране?

— Когда стартовал первый сезон российской версии шоу, я смотрела и думала: «Как же это круто!» Но потом так сложились обстоятельства, что мы переехали в Испанию. И тут подумала: «А почему бы не замахнуться на Европу?»

Пойти на испанский «Голос» Руслана решила спонтанно. Мама и папа ее решение поддержали. Первые кастинги прошли легко и спокойно, и вот ее пригласили в Мадрид.

— Там уже все было посерьезней: много людей, съемок, интервью. После этого мне опять позвонили и сказали, что меня взяли в шоу на слепые прослушивания.

Чтобы поддержать дочку, Роман бросил дела и приехал в Испанию.

— Телеканал, на котором выходит шоу, очень хотел видеть нас всех, — говорит он. — В Испании очень любят детей. И здесь хотят понимать, что из себя представляет семья.

Процесс съемок, говорит Роман, довольно долгий и волнительный не только для юных исполнителей, но и для их родителей.

— Нас водили по разным комнатам, снимали. Даже приходил психолог, всех успокаивал. Было так непривычно! В то же время это настолько классно. То, что психолог нужен детям, — понятно. Но то, что он и для взрослых предусмотрен, — просто невероятно. Хотя он действительно понадобился. Испанцы очень эмоциональны. Одна мама сидела и все время плакала. И она была не одна такая.

Сама Руслана, вспоминает Роман, «держалась как кремень — настолько была психологически устойчива».

Его дочка вспоминает об этом опыте более легко. Рассказывает, что на сцену она шла с одной мыслью: если жюри повернется, то пойдет в команду к Давиду. Но Давид не оценил ее исполнение, и план пришлось срочно менять.

— Жюри повернулось к вам буквально на первых секундах. Что вы почувствовали? Не растерялись?

— Голос немного дрогнул, ушел в сторону, но ничего криминального. Весь день до выхода на сцену я сильно волновалась. Но потом подумала: «Я же не на расстрел иду. Это моя мечта, которая вот-вот исполнится. Надо успокоиться». И все волнение куда-то исчезло!

— Белорусам более-менее знакомы украинское и российское шоу «Голос. Дети», их наставники. Как вы выбирали себе тренера? Специально готовились?

— Я интересуюсь местной музыкой и культурой, поэтому заочно знала этих людей. Когда пришлось выбирать, не было времени размышлять и взвешивать. Выбрала спонтанно: просто захотелось пойти к Россарио.

Телевизионная версия шоу только что вышла в эфир, хотя снималось оно сильно заранее. Руслана уже знает свой результат, но как человек, который в курсе, что договор и обещания нарушать нельзя, не может о нем говорить.

— Я не ожидала, что в Беларуси будет такой фурор по поводу моего участия. Когда я сидела и смотрела «свой» выпуск, телефон разрывался. Честно, боялась, что он взорвется. Было столько сообщений, запросов в друзья, подписок — просто залпом.

«После финала нацотбора на «Евровидение» мы расстроились. Даже ушли со сцены, когда объявляли победителя»

Несмотря на то, что уже три года Руслана живет на Канарских островах, с Беларусью она связь не теряет. В Минск приезжает каждое лето — чтобы увидеться с родными и друзьями и поучаствовать в тех музыкальных проектах, которые, по мнению девушки, способны дать ей новый опыт.

В национальном отборе на детское «Евровидение» Руслана участвовала дважды. В первый раз — в 2017-м, но тогда все прошло не особо успешно. В этом году она подавала «сольную» заявку и в составе группы Monkey Tops.

— Для сольного номера Uzari написал очень классную песню, но ее почему-то не пропустили, — говорит Роман.

В составе Monkey Tops Руслана вместе с тремя напарницами вышла в финал нацотбора. Работать в команде было «где-то проще, где-то сложнее», но точно интересно. Чтобы приехать на белорусский нацотбор, ей на три недели раньше пришлось оставить школу. Подготовка к выступлению у девушек была основательной: они выступали в детских лагерях, снимали клип, ездили знакомиться с украинской группой OpenKids, которая выступает в похожем формате.

На вопрос, зачем 14-летнему подростку детское «Евровидение», Руслана отвечает:

— Мне всегда казалось, что это классный опыт. Куча камер и людей, на тебя смотрит вся Европа! Детское «Евровидение» казалось праздником. Мне очень хотелось выйти на эту сцену, но не получилось. А потом меня взяли на «Голос». И этот опыт оказался не хуже.

По итогам голосования жюри Monkey Tops заняли первое место. Но у телезрителей сложилось другое мнение: они дали группе лишь пять баллов. В итоге получилось третье место.

— Мы, если честно, расстроились. Если вы видели, даже ушли со сцены, когда объявляли победителя. Но я благодарна этому опыту. Оказалось, что работать в группе — это очень круто. Я поняла, что такое настоящая работа в команде, насколько важно, чтобы каждый понимал друг друга и поддерживал.

В этом году (впрочем, как и всегда) вокруг детского «Евровидения» пытались разгореться несколько скандалов. Первый — еще на этапе прослушиваний. Тогда актриса Вера Полякова, которая готовила выступление группы «Нескучный возраст», возмутилась фонившими микрофонами и другими техническими промахами в организации.

— Я не присутствовал на выступлении «Нескучного возраста» непосредственно на отборе. Поэтому судить сложно, — говорит Роман. — Вполне допускаю, что технический сбой мог быть. Почему? Потому что на выступлении группы Моnkey Tops, во время прямого эфира, у Русланы не работали энейры (специальные наушники, через которые исполнителю подается звук. — Прим. TUT.BY). Но она опытный боец. Как только поняла, что звук не идет, тут же их сняла и начала слушать наружный звук. Это было неудобно и рискованно. Но песня была настолько отрепетирована, что никто ничего не заметил.

После отбора «свои мысли в жесткой форме» семья Русланы высказала специалисту, ответственному за микрофоны и энейры. Были у них и другие предложения насчет организации отбора.

— Во-первых, можно сделать голосование жюри открытым, как это было на «взрослом» отборе. Во-вторых, изменить зрительское голосование. В нынешнем виде СМС и звонки позволяют более состоятельным людям прибегать к накрутке голосов. И у них нет выхода, потому что так делает не одна и не две команды. С юридической точки зрения ничего незаконного нет. Но с моральной, разумеется, есть, поскольку отражается не реальная картина голосов за некоторых участников. По правде говоря, зритель не стремится голосовать. Голосуют свои. И кто привлечет максимальное количество своих и подключит дополнительные сим-карты, тот и наберет больше. А преподносится это все как реальная картина. Даже 2000 голосов в масштабе страны — разве это зрительский интерес? Он сейчас в YouTube и Instagram, где все четко регламентируется ip-адресом.

«Когда звенел звонок, я вставала, чтобы пойти на перемену. Но оказалось, что перемен между уроками тут нет»

Детское «Евровидение» — страница для Русланы уже перевернутая: ей 14 лет, а это предельный возраст для участия в конкурсе.

В свои 14 она твердо уверена, что будущее свяжет только с музыкой. Причем планирует ее не только исполнять, но и писать.

— Для меня музыка — это не просто хобби. Это моя жизнь. В дальнейшем я вижу себя в Европе. Наверное, отучусь здесь, в Испании. А вот где окажусь потом, не знаю. Сейчас я могу петь на английском, русском, испанском, немецком, украинском, французском.

К слову, на Тенерифе Руслана переезжала, не зная ни одного слова на испанском. Но сразу же пошла в обычную муниципальную школу.

— Мне повезло с преподавателем. Она все прекрасно понимала и не заставляла заучивать слова, просто говорила: «Пиши все, что мы делаем, и слушай, слушай, слушай». К концу первого года у меня уже были друзья, я свободно общалась. В конце года мы поехали со всей параллелью в Мадрид. За год многое поменялось. Хотя первое время было трудно: я вообще ничего не понимала.

А вот к местному темпераменту звонкая Руслана привыкла легко.

— Все улыбаются, говорят тебе приятные слова. Ты, например, расплачиваешься в магазине, а тебе говорят: «Спасибо, любовь моя». К такому поведению привыкнуть несложно. И к погоде — тоже, — смеется девушка.

Похоже, труднее всего было родителям.

— Руслана шла в школу, а мама плакала, — улыбается Роман. — Были моменты, когда мама думала: «Что мы наделали? Нужно вернуться». Я был здесь, в Минске, и тоже переживал. На переезд нужно иметь большую смелость. И огромное желание. Чтобы мечта сбылась, мечтатель должен быть гораздо сильнее этой мечты. Об этом я всегда говорю Руслане.

О своей испанской школе Руслана замечает: она совсем не такая же, как в Беларуси, только на другом языке.

— Здесь иная система, другое расписание. Я, не зная языка, пыталась вникнуть, понять. Поначалу ничего не получилось, но постепенно привыкла.

Первое время, рассказывает девушка, одноклассники смотрели на нее с удивлением.

— Например, когда звенел звонок, я вставала, чтобы пойти на перемену. Но оказалось, что перемен между уроками тут нет. За весь день — всего одна на полчаса. Еще одно отличие: здесь нет понятия дресс-кода из набора черного, белого и серого. Ты можешь носить либо одинаковую для всех школьную форму, либо все, что ты хочешь. Точно такое же правило действует и для учителей. Они могут позволить себе ходить с татуировками, в толстовках, спортивных лосинах — в чем захотят. В начальной школе у нас был учитель, который приходил в плавательных шортах. Его все обожали.

В младшей школе, продолжает рассказывать девушка, всех учеников у ворот школы встречала директор и приветствовала по имени.

— Это так приятно!

— Есть что-то, по чему вы скучаете в Беларуси?

— Не знаю, как вам ответить на этот вопрос. Я бы сказала, по друзьям, но поскольку часто приезжаю, то скучаю несильно. А так, наверное, ни по чему. Разве что по бабушке и дедушке: раньше мы виделись гораздо чаще.

«Это не попросту выброшенные деньги. Это как минимум инвестиции в интеллект ребенка, его культуру и восприятие мира»

Сравнивая порядок цен, сколько стоит развитие себя как музыканта в разных странах, Роман говорит, что Беларусь в этом выигрывает.

— Мы работали с европейскими композиторами. Если вы хотите хорошую вещь, за нее затребуют хороших денег — тут нечего скрывать. Это затратное занятие. Ровным счетом, как и хоккей или футбол для детей. Что ни возьми — хорошего уровня, — все будет затратным.

— Как вы разграничиваете: что является инвестицией в развитие, а что можно расценить как лишнее?

— Человек, который заработал деньги, не будет ими разбрасываться. Конечно, фильтр есть всегда. Не факт, что ты достигнешь в этом больших высот, но если будешь работать много и хорошо, понимать, что на тебя тратят деньги, то в дальнейшем сможешь зарабатывать сам. В любом случае, это не будут попросту выброшенные деньги. Это как минимум инвестиции в интеллект ребенка, его культуру и восприятие мира.

Если дело касается физической покупки, мы собираемся вместе и обсуждаем. Например, однажды Руслане понравилось концертное платье. Вопрос был не в том, можем мы его купить или нет. Дело в целесообразности. Спрашиваю: «Стоит ли тратить такие деньги ради одного выступления?» Руслана сама рассудила здраво: «Ради одного выступления точно не стоит».

— Как бы вы описали ваше родительское участие в том, чтобы дочка развивалась дальше?

— Знаете, когда у меня был юбилей, старшая дочка поздравила меня, и в этом поздравлении была такая фраза: «Спасибо за то, что позволял мне быть самой собой. Учителя в школе вели меня в туалет и засовывали в умывальник волосы, чтобы смыть краску с волос, а ты смотрел на это нормально». Самая главная поддержка — не мешать быть собой, не навязывать свое видение. Конечно, иногда нужно подтолкнуть, но это хорошо, когда у детей и родителей есть взаимопонимание. Собственно, в этом и состоит наше участие: помогать, вникать, чтобы развитие шло постоянно, искать подходящих специалистов в этой области, которые помогут подняться на новый уровень.

Напоследок я бы хотел пожелать белорусам немного больше доброты в своем отношении друг к другу. Ведь оно разительно отличается от испанского. Здесь люди горой стоят за свое. Даже если это свое плохое, они тельняшку за него порвут (хоть их и не носят).

Нам здесь комфортно, нас принимают за своих. Здесь не спрашивают, сколько у тебя денег и кто твои родители. Здесь смотрят на то, что ты из себя представляешь, как ты себя ведешь и что ты в своей жизни делаешь.

На беду наши люди отзываются. Но как только у тебя что-то получается, к тебе возникает странное отношение. В любом случае, всегда нужно оставаться людьми.