Пир в мавзолее

А Ленин-то жив, оказывается!

Вот он, живее всех живых, смотрит с плакатного комсомольского значка, пришпиленного на некоторые государственные фасады. Смотрит все так же – с хитрым прищуром. Дедушке Ленину повезло: он умер раньше, чем начали расстреливать комсомольских и партийных вождей. А то, если бы не спасительная ранняя деменция и не менее спасительная смерть, – глядишь, и самого расстреляли бы лет через 10-15, и с комсомольского значка убрали бы без сожаления. А так – уцелел хотя бы на нем. Ну и в мавзолее, конечно.

И теперь вся страна с размахом празднует столетие комсомола. Уже тридцать лет его не существует в природе, а вот поди ж ты – оказывается, юбилей и надо праздновать. Выделен на эту гульбу неслабый бюджет, плакаты с комсомольскими значками треплет ветер по всему городу, лозунги про «комсомол – наше светлое будущее» соплями висят на стенах зданий. В школах проводятся специальные политинформации, на которых детям рассказывают про комсомол, а старшеклассники вместо уроков с важным видом перетаскивают из класса в класс стопки красно-зеленых галстуков.

В клубах анонсируются вечеринки в стиле Back in the USSR, студентов угрозами и пинками загоняют на «торжественные мероприятия» вроде лекции товарища Гигина, на которую нормальный человек может прийти разве что по приговору суда, и заставляют писать эссе про выставку «Юность комсомольская». А выставка, между прочим, не в каком-нибудь районном доме культуры или колхозном клубе, а в самом что ни на есть Национальном художественном музее. Студентам, которые не придут и не напишут эссе, не будет зачета по истории.

Вся страна превратилась в один большой уродливый мавзолей: кругом трупы и фальшивая скорбь по безвременно ушедшему с таким же фальшивым пафосом созидания назло врагам, которые не уничтожили, не смогли, убрались в кусты, трусливо поджав хвост. Нет, говорят ораторы, срывая шапки жестом киношного комиссара, комсомол жив, потому что жив БРСМ – чадушко кровное, продолжатель традиций, хранитель ключей. Это он теперь занимается патриотическим воспитанием молодежи и потому предлагает школьникам скидки на дискотеки и в клубы за вступление в ряды, студентам – хорошее распределение и карьеру, а сопротивляющихся сурово карает. Он организует попойки и сплавы на байдарках, а кто против – тому перспективой лесосплав и Беломорканал. В принципе умерший комсомол и еще живой БРСМ действительно родственники. И пусть бы даже праздновали в закрытом от посторонних глаз мавзолее, за запертой дверью, сколько угодно. Но они со страстью вовлекают в свои пиры всю страну.

Знакомый – вполне разумный и критически мыслящий – на днях удивил. Сказал: ну все-таки, все мы там были, и в походы ходили, и на картошку ездили, и бухали по-черному, и речевки кричали, весело же было все-таки. Ну да, можно вспомнить, как первокурсник Сидоров напился и упал в костер и как его оттуда доставали. Можно – на встрече выпускников, дне рождения, частной вечеринке. Но почему отмечать годовщину падения в костер пьяного студента Сидорова должна вся страна, да еще и за государственный счет?

А потому, что это не прошлое, а будущее. Мечта всех государственных умов: молодежь, идущая строем, поющая хором, голосующая досрочно и единогласно, послушная и нетребовательная. Нам такие нужны. С такими можно жить долго, спокойно осваивая бюджеты, а в промежутках празднуя юбилеи. Не зря же министр образования Карпенко так и сказал: «Комсомол - прочный фундамент, на котором нынешнее поколение молодежи может смело и уверенно строить будущее нашей страны».

Кстати, произнес он эти слова не где-нибудь в подворотне, а на торжественной церемонии гашения почтовой марки «100 гадоў камсамолу». Похоже, скоро они и торжественную церемонию гашения извести проведут. С бюджетом и банкетом. Чтобы праздник для народа никогда не заканчивался.

Ирина Халип, специально для Charter97.org