Школа имени товарища Балабы

Пуговица от кальсон как символ патриотического воспитания.

Ну что ж, признаюсь (1 сентября – самый подходящий для этого день): я – та самая мать одного из учеников частной школы, которых в прошлом учебном году отправили в государственные учебные заведения.

Щелчком увесистых сосискообразных пальцев все частные школы были закрыты. Конец первой четверти, время контрольных и выставления четвертных оценок, и в это самое время в родной стране вдруг отменяют частное образование (кроме абельско-гуцериевской школы, разумеется).

Помните, тогда чиновники из управлений образования и министерства рассказывали в телевизоре, как всех детей из частных школ приняли с распростертыми объятиями, накормили и обогрели, и вообще показали, каково это – настоящее образование вместо сомнительного, за деньги. Так вот, позвольте рассказать, как выглядели эти распростертые объятия.

Всем родителям пришли угрожающие извещения от районных управлений образования: если в течение недели ваш ребенок не будет зачислен в государственную школу, будет рассматриваться вопрос о постановке на учет как находящегося в социально опасном положении. СОП – самая страшная аббревиатура для любого белорусского родителя.

Некоторым без всяких уведомлений от образовательных чиновников приходили повестки на комиссию исполкома. Одной из матерей нашего класса, живущей за городом, просто позвонил участковый и сказал: если до конца недели сына в госшколу не отдадите, придем с обыском и что-нибудь найдем. Было ясно, что частному образованию конец, все уже давно решено и, судя по масштабу угроз каждой семье, дан приказ: ни один ученик частной школы не должен избежать государственной. И сын отправился в государственную школу.

Могу сказать, что в целом ему повезло: родители других детей рассказывали потом, что столкнулись с репликами вроде «у вас там в частных школах за бабки оценки ставили, посмотрим, как ты здесь справишься». У нас ничего подобного не было. И вообще, теперь, когда начался новый учебный год, могу сказать то, чего еще прошлой осенью не предполагала сама: школьная администрация – умные, образованные, понимающие педагоги. Учителя – замечательные. Классный руководитель искренне считала, что ее предназначение – защищать своих учеников и помогать им.

Конечно, как в любой школе, имелась там физичка с наклонностями тюремного надзирателя, из тех, что не умеют ни преподавать, ни разговаривать, а свою профессиональную ничтожность сублимируют в издевательства над детьми. Наверняка в каждой школе такая особь имеется. К счастью, современные дети научились плевать на таких с высокой колокольни. Но в целом – хорошие педагоги. Просто у них не хватало времени учить детей. Потому что учеба в государственной школе – дело второстепенное. Главное – это патриотические мероприятия, на которые детей забирают с уроков. И это приказы, которые не обсуждаются. Причем приказы идут не от руководства школ, а от чиновников.

За три четверти обучения в девятом классе мой сын со своими одноклассниками побывал на большом количестве идеологических мероприятий. Например, однажды школьников во время уроков внезапно сорвали с мест и повели в здание районной администрации, где их ждал «депутат» Клишевич. Это называлось «диалоговой площадкой». Диалог заключался в том, что в течение часа полуграмотный Клишевич рассказывал детям про фашистскую тарашкевицу и «змагаров». Потом даже учителя, когда дети цитировали им слова Клишевича про фашистскую тарашкевицу, с искренним удивлением переспрашивали «что-что?».

А потом был фестиваль военруков Партизанского района. Вы можете себе представить, что такое «фестиваль военруков»? А вот я уже могу. Военруки выводили на сцену учеников своих школ (некоторых – в военной форме), и те рассказывали что-то патриотическое – например. Как побывали на экскурсии по местам чьей-то боевой славы. Наш военрук обошелся малой кровью – когда-то про такого рода экскурсию с участием школы был сюжет на БТ, поэтому он спокойно его скачал и продемонстрировал: вот, нас по телевизору показывают.

Еще один военрук запустил смонтированный ролик, в котором подросток играет в компьютерную игру, а ему друзья присылают ссылку на видео про пионеров-героев (в том числе, конечно, про Павлика Морозова) в TikTok, и мальчик, посмотрев видео, становится патриотом, бросает компьютер и идет записываться в военно-патриотический клуб. А военрук гимназии №5 имени «Героев встречи на Эльбе» (!) рассказывал, как каждый год дети отмечают встречу на Эльбе и даже воссоздают ее. Дети продемонстрировали, как это делается. Сначала мальчик высыпал на сцену песок и сказал, что это песок с берегов Эльбы. Потом девочка положила в песок пуговицу от солдатских кальсон и сказала, что это пуговица от кальсон ее дедушки, который служил в советской армии. Районные идеологи и надзирающие городские остались очень довольны высоким идейным уровнем мероприятия.

Таким же высоким идейным уровнем отличалось торжественное заседание, посвященное очередной годовщине вывода советских войск из Афганистана. Главным спикером мероприятия был омоновец Балаба – тот еще афганец, конечно. Прежде чем спикер начал речь, дети час слушали фонограммы, которые были утверждены идеологами. Сначала прозвучала песня «Русские не сдаются, с честью не расстаются», а после – «Колокола Хатыни» про то как «вьется дым над пепелищем, уцелев, остался нищим». Какое отношение все это имеет к выводу войск из Афганистана? Да никакого, зато идеологически правильно. Точно так же, как и песня невестки Лукашенко «Что ты сделал для Родины?», которая, конечно, тоже прозвучала на радость детям. Потом Балаба рассказал, что русские не сдаются, а белорусские дети должны благодарить власть за то, что в нашей стране нет войны.

Кстати, насчет колоколов Хатыни. Помимо выездных идеологических мероприятий, в ходу были «въездные».

Это когда в школу приходили прокуроры, военные, милиционеры и рассказывали о «змагарах» и о том, что каждого читающего экстремистские телеграм-каналы найдут и накажут. Они почему-то все время проводили параллели между 2020 годом и Хатынью: мол, «змагары» - это те же полицаи, которые сожгли Хатынь, такие же нацисты и фашисты. А омоновцы – это, соответственно, старики и дети, которых сжигали живьем в сарае. Ну и, конечно, литературно-музыкальные монтажи в рамках акции «30 дней до победы». Могу процитировать: «Но пилоты спокойно и точно бомбили теплушки, ухмыляясь злорадной арийской усмешкой своей». Извините за цитату, я не нарочно.

Я не знаю, когда белорусские дети успевали учиться. Зато знаю другое: огромные деньги, выделяемые на идеологию и патриотическое воспитание, улетают в большую трубу, которая всасывает их с победным чавканьем. Потому что замусорить мозги сегодняшним белорусским детям невозможно. Они не смотрят телевизор и не считают нужным верить взрослым, чьим единственным (да и то весьма сомнительным) преимуществом является возраст. Они читают новости в Интернете, смотрят ютуб-каналы, читают Оруэлла и Шаламова. Они смеются над Балабой и Клишевичем, растаскивают на издевательские мемы прокурорские страшилки и любят свою страну куда более искренне и горячо, чем покрывшиеся плесенью идеологи. Дети ироничны и отважны. Им нужна дискуссия, а не штампованные монологи омоновцев и прокуроров. Но поскольку интеллектуальные возможности идеологических представителей весьма слабы, в итоге получаются фестивали военруков и Балаба в качестве оратора. И, конечно, пуговица от солдатских кальсон – идеальный символ белорусской идеологии.

Ирина Халип, специально для Charter97.org