Жизням белорусским политзаключенных угрожает опасность

Нужен такой ультиматум, чтобы Лукашенко не смог петлять.

О ряде белорусских политзаключенных сегодня ничего неизвестно — о Викторе Бабарико, Марии Колесниковой, Максиме Знаке, Игоре Лосике. Главный редактор сайта Charter97.org Наталья Радина заявила, что лидер белорусской оппозиции Николай Статкевич мог погибнуть в тюрьме и призвала режим опровергнуть эту информацию, организовав встречу политзаключенного с женой.

Правозащитник и бывший политзаключенный Леонид Судаленко в комментарии для сайта Charter97.org также заявил, что жизням белорусским политзаключенных угрожает опасность:

— Если про человека ничего не известно, то это значит, что он сидит в «тюремной тюрьме». Это или штрафной изолятор, или помещение камерного типа, или БУР (барак усиленного режима). Они лишены возможности жить в отряде, звонить. Всем, кто в отряде, лишь четыре звонка близким разрешают.

Если от заключенного нет никаких вестей длительное время, как от Николая Статкевича уже 9 месяцев, то значит, что он сидит в одиночной камере. Дай Бог, чтобы это было ПКТ, а не ШИЗО.

В штрафном изоляторе не выдают ни постельное, ни матрас, ни подушку. Спать приходится на голых досках. В ШИЗО очень слабенькое отопление. Когда на улице мороз, то там тоже низкие температуры — люди просто мерзнут.

Я был в ШИЗО летом. Тогда днем было где-то 22 градуса, а ночью, по моим ощущениям, около 10. Меня трясло от холода. Добавлю, что теплую одежду забирают. Например, у меня было термобелье, но его не разрешили взять с собой. Холод — это на самом деле пытка.

Повторюсь, если от политзаключенных нет весточек, то они просто закрыты, их держат отдельно. Там можно сидеть и полгода, и год, и больше. Их там сделали «злостными нарушителями режима, не ставшими на путь исправления».

Максим Знак сидел вместо со мной, мы могли и словом перекинуться, а когда же его туда закрыли, его никто после и не видел. Говорили, что его через полгода вывели на суд, дали еще полгода, снова закрыли. Там же звонков нет, адвокат никогда не достучится.

Дай Бог нам наших героев дождаться живыми. Я хочу дождаться своего друга и коллегу Алеся Беляцкого, которому 60 лет. Многие политзаключенные пожилого возраста, с хроническими заболеваниями, которым если не оказать нужную медицинскую помощь, то они просто умрут.

Сегодня нужно уже такой ультиматум власти ставить, чтобы у официального Минска не было шансов петлять, а только освободить всех политических заключенных.