Последние слова Коржича к матери: Я буду сам воевать с этой армией

Как прошли последние месяцы жизни солдата в Печах.

10 августа в Минском областном суде на судебном процессе по факту гибели солдата Александра Коржича опросили четырех пострадавших - троих сослуживцев и мать покойного Светлану, передает «Радыё Свабода».

С рассказанного ими можно составить представление о том, как прошли последние месяцы жизни погибшего солдата в воинской части в Печах под Борисовом.

Александр Коржич был призван в армию 18 мая 2017 года. По словам его матери Светланы, сына должны были забрать на службу в одну из частей Бреста, однако когда он смог позвонить ей, то сказал, что его вместе с другими призывниками везут в борисовские Печи. С собой у Александра Коржича был необходим для призывника набор вещей, а также простой кнопочный мобильный телефон и банковская карточка с последней зарплатой - около 600 рублей.

Первый месяц службы проходил более-менее спокойно. Светлана Коржич на суде рассказала, что сын только попросил перевести ему 50 рублей, ни на что в телефонных разговорах не жаловался. На принятие присяги женщина поехать не смогла, впервые после отправки в армию она увидела сына 3 июля, когда приехала к нему в Борисов.

«Им нужны только деньги»

«Здесь все зомбированы на деньгах, - пересказывает Светлана Коржич услышанное от сына во время той встречи. - Им нужны только деньги. Перечисляй мне на карточку, я буду сам разбираться».

Это был первый раз, когда Светлана Коржич услышала от сына рассказы о порядках в части. Она говорит, что после этого примерно раз в неделю перечисляла ему на карточку около 50 рублей. Самостоятельно решить проблему не пробовала.

Почему мать боялась жаловаться

«Я не жаловалась руководству части, потому что боялась сделать хуже, - сказала Светлана Коржич судье. - Помогло бы это? Предыдущий случай в Борисове был с Бастюком (Артем Бастюк был найден повешенным в Печах за месяц до призыва Коржича в армию). Тогда он пожаловался родителям, они руководству части рассказали все. Помогло ли это?»

В июле и августе, по показаниям Светланы Коржич, сын периодически звонил ей с неизвестного номера. Этот номер, как она позже узнала, принадлежал его сержанту Барановскому. Женщина пыталась выяснить, почему Александр пользуется не своим номером, однако он не давал ей однозначного ответа.

Светлана Коржич также рассказала на процессе, что однажды сын позвонил и попросил переслать ему передачу с продуктами. При этом кто-то во время разговора подсказывал ему, что конкретно должно быть в посылке.

Последний разговор с матерью

По словам Светланы Коржич, проблемы у сына начались после того, как он решил больше не платить сержантам. Это произошло примерно в середине сентября 2017 года, когда Коржич вернулся в свою часть с медицинской роты, куда попал с простудой. Женщина рассказала на заседании, что пыталась убедить сына отказаться от этой идеи. Однако он был настойчив и сказал матери, что сам разберется. Последний разговор с сыном в Светланы Коржич, по ее словам, произошел 25 или 26 сентября.

«Я сам буду воевать с этой армией, - пересказала Светлана Коржич последние услышанные ней слова сына. - Они не нажрутся деньгами. Аппетит приходит во время еды».

Сослуживцы: денежные поборы были

Показания сослуживцев Александра Коржича, данные во время первых дней процесса, подтверждают слова Светланы Коржич о денежных поборах в части, где служил Александр Коржич.

Первые три солдаты, признанные потерпевшими по делу, подтвердили, что существовал отдельный прейскурант на некоторые услуги. В частности, можно было выкупить право на пользование мобильным телефоном.

По словам пострадавших Сивухи, Штыка и Осипко, сержанты Барановский, Вежевич и Скуратович брали по 20 рублей за пользование обычным кнопочным телефоном и 40 - за пользование смартфоном. Речь идет об использовании телефонов в запрещенное военным уставом время - после отбоя и в будничные дни.

Также все трое подтверждают, что за посещение магазина надо было приобретать сержантом небольшие подарки в виде сигарет, печенья, вафель или кофе.

«Особое» отношение сержантов к Коржичу

«К Коржичу сержанты относились по-особенному, - сказал на суде Кирилл Штык, который служил с ним в одной роте. - Барановский через день отправлял Коржича в магазин за продуктами. Коржич не занимался хозяйственными работами вместе с нами, находился в части. Ходили слухи, что за это сержанты берут с него деньги. Однажды я был свидетелем разговора между Коржичем и Барановским. Сержант требовал у Александра деньги. Когда тот сказал, что денег нет, то Барановский посоветовал ему одолжить их у сослуживцев. Я не знаю, что было дальше».

Все опрошенные в первые дни процесса сослуживцы Александра Коржича говорят, что он оставлял впечатление «обычного, нормального парня». Им неизвестно про какие-то конфликты с участием Александра Коржича. Товарищи по службе рассказывают, что особенно близкие отношения у него сложились с двумя другими солдатами, которые служили в его роте. Про мысли о суициде от Коржича никто не слышал. Только Кирилл Штык рассказал, что имел с Коржич необычную беседу.

У Коржича была тревога

«Однажды Александр Коржич сказал мне, что чувствует тревогу, - сказал прокурору Штык. - Он рассказал, что у него такое чувство, будто произойдет что-то плохое. Рассказывал, что боится находиться в танке».

И Штык, и Сивуха, и Осипок рассказали на суде, что сержант Барановский почему-то пользовался личным телефоном Коржича, об этом знали его сослуживцы. Также они подтвердили, что однажды видели, как сержант Вежевич загнал Александра Коржича в яму глубиной более метра, после чего начал бросать в него лопатами. По словам бывшего товарища Александра Коржича по службе Андрея Осипко, причиной этого стал килограмм вафель, которые Коржич якобы был должен сержанту.

В течение сентября сослуживцы почти не контактировали с Александром Коржичем, этот месяц он провел в медицинской роте. Сначала две недели отбыл там с простудой. Потом попал к медикам снова на примерно такой же срок с жалобами на боль в области сердца. Сослуживец Александра Коржича Андрей Сивуха на судебном заседании рассказал, что видел его в последний раз примерно 26 сентября в магазине воинской части. О смерти солдаты 3 роты узнали от руководства части, после чего их свозили в Пинск на похороны.

Опрошенные в первые дни процесса сослуживцы Александра Коржича утверждают, что все они подвергались физическому насилию со стороны подсудимых сержантов. Однако никому из них ничего не известно о обстоятельства смерти погибшего солдата.