Сына Ивана Грозного во времена Смуты мог спасти канцлер ВКЛ Лев Сапега

Гипотеза белорусского писателя о Лжедмитрии.

Белорусский писатель Владимир Липский проехал по белорусскому маршруту первой русской царицы - супруги Лжедмитрия I Марины Мнишек, пишет kp.by.

Да, именно Марине Мнишек из знатного польского рода чешского происхождения выпало стать первой женщиной, кого короновали в российском государстве (после нее была уже Екатерина I). Это случилось в 1606-м, в самый разгар Смуты - полутора десятилетий бесконечной дележки власти на московском престоле.

Параллельно шли войны с Речью Посполитой и Швецией, выдались неурожайные годы, страну трясло от восстаний. Тогда на трон после смерти сына Ивана Грозного Федора Иоанновича попадали то недавние соратники его отца Борис Годунов и Василий Шуйский, то ставленник Речи Посполитой Димитрий Угличский, известный как Лжедмитрий I, то Лжедмитрий II (кстати, Марина Мнишек была супругой обоих Дмитриев). Закончилось все с избранием на престол Михаила Романова, что и положило начало новой династии самодержцев, которая сменила Рюриковичей и оставалась у власти до 1917 года.

МАРИНА МНИШЕК СПЕЦИАЛЬНО СВЕРНУЛА К РАДЗИВИЛЛАМ

Марину заочно обвенчали с Димитрием Угличским, известным как Лжедмитрий. И в 1606 году Марина Мнишек с отцом, дядькой, братьями и свитой на двух тысячах подвод ехала к своему супругу в Москву в самый разгар там Смутного времени. Этот путь зафиксирован в сохранившемся дневнике Мнишек, написанном в третьем лице - вероятно, кем-то из членов делегации.

Свадебная процессия, выйдя из Кракова, прошла и по белорусским землям Речи Посполитой - от Берестья до Судиловичей под Дубровно. Белорусский отрезок пути и исследовал Владимир Липский, сопоставив карту Великогокняжества Литовского середины XVI века и дневник. Это и стало исторической основой его нового романа «Царскаекаханне» (другое название - «Цар»), который готовится к изданию.

- Марина Мнишек останавливалась в 21 городах, деревнях и местечках, порой и на несколько ночей. Все это и по сегодня живые места.

В Шарашове, к примеру, Липского впечатлило, что все улицы расходятся будто солнцем, а хаты стоят бочком. Там в свое время была иконописная мастерская, недавно древние работы местной школы побывали на выставке в Ватикане. В Новом Дворе, у самой Беловежской пущи, была резиденция королей - так что ночевала Марина Мнишек в настоящих хоромах. Липский записал там много легенд. (Правда, в последнее время эта теперь деревня известна из-за пропавшего почти год назад мальчика Максима Мархалюка.) Ночевала Марина Мнишек и в Миколаевщине, на родине Якуба Коласа.

Конечно, писатель дополнил имеющиеся в распоряжении скупые факты как историческими реалиями, так и художественными деталями. Там, где Владимир Липский смог установить людей того времени в этих городах и местечках, их образы есть в романе. Например, в главе о Берестье появился эпизод с митрополитом Ипатием Потеем, уроженцем тех мест. Был известен факт встречи Марины в Мире с ватиканским нунцием.

Ружаны (а тогда Ражана) - резиденция Сапеги. И пусть в дневнике свадебного поезда такой факт не отражен, но Владимир Липский уверен: ехавшая на коронацию в Москву Марина Мнишек просто не могла не встретиться с канцлером Львом Сапегой. Ведь его считают едва ли не инициатором этого брака и проводником (вместе с магнатами Вишневецкими) Димитрия на московский престол.

На карте путешествия есть и одно отклонение от маршрута, схожего с нынешней олимпийской трассой. Обоз Марины Мнишек сворачивает после посещения Мира в Несвиж, заезжает к могущественным Радзивиллам. Там наверняка была встреча с Николаем Радзивиллом Сироткой, который не мог не подарить Марине свою книгу. Писателю сложно поверить и в то, что в Альбе под Несвижем (на местных прудах - традиционное место отдыха Радзивиллов) Сиротка не показал высокой гостье, почти возведенной на престол царице, новый поселок для своей обслуги, где все говорили на тогдашнем белорусском языке.

На контактах с магнатами Владимир Липский делает особый акцент:

- Только представьте - две тысячи подвод. Всех, людей и лошадей, надо прокормить, обеспечить ремонт. Кому это под силу? Уверен, такой шикарный проезд могли обеспечить только Сапеги и Радзивиллы. Мало того, Радзивиллы в своем музее хранили латы Лжедмитрия, а Вишневецкие были с ними в родстве. Вообще, не исключаю, что наши предки вполне могли хотеть некую унию Московии и Великого княжества Литовского.

Многоточие в исторической части своего повествования Липский ставит после того, как свадебный поезд переправляется через Днепр в Орше, и Марину Мнишек встречают москвичи. Но тут же добавляет:

- Марина Мнишек раскрывает Беларусь того времени, людей. Например, я использовал цыринский говор, который в то время бытовал под Миром. Мне кажется, что эти дни в ее жизни очень важные. Она узнает, что Речь Посполитая - это не только поляки, но и литвины, нынешние белорусы. Наверняка не ускользает от нее, что ВКЛ было землей воинственной - в каждом городе замки.

ЧЕРЕЗ ЛЖЕДМИТРИЯ САПЕГИ И РАДЗИВИЛЛЫ ХОТЕЛИ УНИИ С МОСКВОЙ

К тайне взаимоотношений Лжедмитрия и Марины Мнишек подступалось под полтысячи авторов - среди них Пушкин, Шиллер, Лопе де Вега. Но Владимир Липский после многолетнего изучения документов и исторических свидетельств убежден, что начало этого клубка стоит искать на землях Великого княжества Литовского.

- На 90% убежден, что Димитрий (Лжедмитрий I) - это сын Ивана Грозного. Возможно, побочный. Но явный претендент на трон, которого, говоря современным языком, попросту убирают. Однако факты говорят и о том, что Димитрия Угличского могли спасти. Тут вполне реален сговор бояр и нашего Льва Сапеги. Он был полгода послом в Москве. Дядька Димитрия Афанасий Нагой был, по сути, министром иностранных дел. Неужели они не могли встретиться и обсудить судьбу Димитрия?

Согласно версии, которой придерживается и Липский, мальчика вывезли в ВКЛ на воспитание.

- Потому-то он и обозначился со временем в Брагине у магнатов Вишневецких, из которых, кстати, позже вышел король Речи Посполитой. Слугой он там был или еще кем-то - это не доказано. Но в Брагине, в старинном липовом парке сохранился валун в виде сердца, который все брагинцы называют камнем любви Марины и Димитрия. Кстати, в параллельной сюжетной линии романа выведен наш современник, Змицер - его уличная кличка Царь. Он помогает автору раскрыть тайну Димитрия и Марины Мнишек. Ведь, судя по воспоминаниям современников, Димитрий на троне был почти год как молодой реформатор с хорошей подготовкой. Наверняка он окончил университет не без помощи все того же Сапеги. Неужели такое впечатление могли оставить чернец из семьи бедного галицкого дворянина, разгуляя и пьяницы, вор или монах Григорий Отрепьев? Вот как Димитрий комментирует выступления в боярской думе, на заседания которой присутствовал ежедневно: «Удивляюсь вам. Столько думаете - и все без толку». Так что вполне могут быть справедливы слова русского историка Василия Ключевского: «Заквашен российскими боярами, а испечен в ВКЛ». А наш современник Эдвард Радзинский и вовсе пишет, что молодой царь «привез в душную Московию опасный воздух свободной Речи Посполитой».

Владимир Липский приводит еще несколько любопытных фактов в поддержку своей версии. Голландский купец того времени Исаак Масса увидел этого московского царя воином, стратегом, с думой об обороне своего государства. Эдаким юным витязем, который уверенным и очень подготовленным вернулся на вотчинный престол. А французский капитан Жак Маржарет, охранник Димитрия, писал: «Его самоуверенность доказывает, что он мог быть сыном только Венценосца. Его красноречие зачаровывало русинов, в нем блестела некое невысказанное величие, доселе неизвестное вельможам Руси». О высоком происхождении, величественных манерах, красноречии и склонности к наукам писал и посол папы Климента VIII нунций Рангони.

Еще есть вариант, что Димитрий - это побочный сын короля Речи Посполитой Стефана Батория. Но, уверен Владимир Липский, даже если признать Димитрия Угличского всего-навсего авантюристом, то он авантюрист талантливый - красивый и деликатный.

- И меня мучит вопрос: а не любовь ли к Марине Мнишек вывела его в вечность? Тут Ромео всех времен есть чему поучиться - пообещал любимой трон и сделал все, чтобы она стала царицей. Не зря его последние слова к Марине: «Сердце мое..